Язык тела: природа и культура

Вскоре к Канзи присоединились другие детеныши бонобо, Малика и Панбаниша. Приемные дети Мататы (Канзи, Малика и Панбаниша), выращенные уже в Центре, смогли освоить богатый словарный репертуар. Оказалось, что обезьян вовсе не обязательно тренировать языку. Бонобо усваивали его, просто наблюдая и слушая своих воспитателей, как это делают человеческие дети. Канзи и его сестры сами выбирали те символы, которые хотели освоить, из сотни других, используемых экспериментаторами каждый день. Канзи научился ассоциировать звуковые слова с их естественными значениями и лишь после этого с соответствующими геометрическими символами.

Детеныши бонобо осваивали лексиграммы в соответствии с их индивидуальными интересами в окружающем мире (табл. 8.2) (Savage-Rumbough, Rumbaugh, 1993). Исходные интересы Канзи концентриовались вокруг пищи. Малику интересовали различные помещения, и ей нравилось гулять по зданию лаборатории. А Панбаниша интересовалась сигналами, которые позволяли бы ей играть с воспитателями и другими обезьянами. Из первых десяти слов, освоенных детенышами, общими оказались лишь несколько. В главе по мимической коммуникации мы говорили о смехе и его связи со щекоткой. Любопытно, что Панбаниша освоила слово щекотка одним из первых. Ей явно нравилось, когда ее щекочут.

Таблица 8.2 Лексиграммы, освоенные детенышами бонобо (Savage-Rumbaugh, Rumbaugh. 1993, р.90)

Указаны в порядке их усвоения, различия отражают разные индивидуальные интересы

В числе первых слов-понятий, освоенных Канзи, были "свет" и "мяч". Последнее он использовал чаще и в разных контекстах: когда просил мяч, чтобы поиграть, когда видел его в руках у детей или по телевизору, когда сам держал в руках мяч и явно желал сообщить, что он думает в настоящий момент о мяче.

В возрасте 5 лет Канзи был способен понимать слова, записанные на магнитофон, воспринимая их через наушники, и идентифицировать их, показывая соответствующие фотографии или лексиграммы (рис. 8.2б). Поскольку слова произносились не непосредственно экспериментатором, более того, последний не мог слышать, что именно говорится, в данном эксперименте исключалась возможность ненамеренной подсказки. Примечательно и то, что Канзи никто специально не обучал слушать магнитофон через наушники и идентифицировать слова в этих условиях, а также то, что за свои успехи он не получал никакой награды.

К 4 годам Канзи понимал свыше 600 новых команд. В экспериманте на понимание синтаксических конструкций кроме бонобо участвовала таюке двухлетняя девочка Аля (Savage-Rumbaugh, Rumbaugh, 1993). В тестах на понимание последовательности слов Канзи оказался более успешен, чем Аля. Например, когда каждого из них спрашивали, может ли тот сделать так, чтобы песик укусил змею (игрушки). В ответ Канзи взял собачку, поставил ее возле змеи, придвинул змею поближе и, вложив голову змеи в рот собаке, с помощью большого пальца сомкнул челюсти собаки на голове змеи. Аля же явно не поняла смысла сказанного. Подойдя к собачке, она присела и сама ее укусила.

Тот факт, что Канзи и его собратья понимают конструкцию фраз и ориентируются на порядок слов в предложении, был доказан и в серии других опытов. Канзи, Малике и Панбанише давали различные лишенные смысла команды, например, "Положи ключ в холодильник", "Намажь зубную пасту на хлеб". И в большинстве случаев бонобо верно выполняли команды воспитателей.

В возрасте 6 лет Канзи мог идентифицировать 150 лексиграмм-символов со слуха (о чем свидетельствуют тесты на компетентность). Более того, он мог различать и синтетическую речь, в которой отсутствовала всякая интонация, а следовательно оказался способен выделять отдельные слова и расшифровывать их фонемные составляющие. Канзи мог дифференцировать слова, различающиеся только одной фонемой, например "clover" и "collar", "peas" и "peaches" (Savage-Rumbaugh, 1988).

Некоторые наблюдения исследовательской группы С. Севидж-Румбо за бонобо позволяют допустить, что они обладают определенными представлениями о времени и пространстве. Однажды Мэри (одна из сотрудниц С. Севидж-Рамбо) гуляла по университетскому кампусу с Панбанишей. Ей показалось, что она слышит шорох белхи. Мэри просигналила Панбанише на клавиатуре "белка". Панбаниша возразила: "собака". Несколько позднее из-за угла здания действительно выбежали три собаки. Мэри удивилась и спросила: "Панданиша видит собаку?" (имелось в виду, видела ли панбаниша собаку, когда сообщила о своем мнении Мэри). Панданиша просигналила в ответ: "Сектор А". Позднее Мэри посетила сектор А, и действительно обнаружила там много свежих собачьих следов. Таким образом, получается, что Панбаниша сделала допущение о наличии собаки, не видя последней. Бонобо боятся и недолюбливают собак. С. Сэвидж-Рамбо предположила, что Панбанише сообщил о наличии опасных животных (собак) Канзи, гулявший ранее и посетивший сектор А. Получается, что обезьяны обсуждали между собой увиденное во дворе, и Казни предупредил Панбанишу о возможной опасности.