Языковая структура

Но если у нас зашел разговор о внезвуковом значении звуковых комплексов, то для их понимания, очевидно, мы должны воспользоваться и соответствующей внезвуковой сигнификацией. Однако понимаемая таким способом сигнификация обладает разной степенью сложности, и то, что обычно называется корнем слова, есть именно простейшая и основная, далеко уже не разложимая смысловая функция. В словах фактического живого языка эти основные, наименьшие и в дальнейшем уже неразложимые смысловые функции обычно обрастают еще и другими такими же смысловыми функциями, но всегда подчиненными той основной и неразложимой, которую мы называем корнем слова. Таким образом, возникает необходимость формулировать еще новый тип сигнификации, гораздо более сложный, чем сигнификация фонетическая или силлабическая. Слоговой комплекс является носителем смысла вообще внефонетического и, следовательно, вне только одного фонетически слогового. Корень слова, не говоря уже о слове в целом, является носителем, как мы сказали, внезвукового значения. А это значит, что тут перед нами возникает не просто силлабическая, но уже этимологическая сигнификация.

Возьмем такие русские слова, как «мнение» или «мнить». Корнем этих слов является звуковое сочетание «мн», которое указывает уже не на звук «м», и не на звук «н», и не на их сочетание, но именно на область мнения, т.е. на область мышления, на область тех или иных функций разума или сознания. Этот корень «мн», лишенный всякого гласного звука и потому содержащий в себе нулевую огласовку, имеется и в других языках. Таково, например, греческое слово mnēme, означающее «память». Но этот корень может иметь и разные другие огласовки.

Такова, например, огласовка «мен», которая отчетливо выступает в латинском слове mens, что значит тоже «ум», «разум» и вообще разные состояния умственной деятельности. Сюда же относится и огласовка «мем», – в латинском memoria, откуда и соответствующие слова в других языках.

Тот же самый корень фигурирует и в виде «мин», как, например, в русских словах «упоминать», «вспоминать», «напоминать», а также в немецком Minne, тоже «воспоминание» или «любовь» (имеется в виду не просто Liebe, но любовь разумная, духовная). Огласку «ман» лингвисты находят в греческом mania, обозначающем одержимость какой-нибудь одной мыслью и, в частности, «неистовство», «одержимость». Таковы же греческие mainomai, «неистовствую» или mainas, «менада», «вакханка». Недалеко отсюда ушло и немецкое meinen, «думать», «полагать». Огласовку «мон» имеем в латинском moneo, «увещеваю», «убеждаю». Но отсюда и латинские: monstro, «указываю», «показываю»; monstrum, «знамение», «предзнаменование», «чудо», «чудовище»; monumentum, «воспоминание», «память», «памятник». Отсюда и понятные даже для нелингвиста соответствующие слова в новоевропейских языках. Но для нелингвиста может быть неизвестно то, что, например, старославянское и русское «память» тоже имеет своим корнем «мен», поскольку это «я», входящее в русское слово, в старославянском обозначается с помощью юса малого, а этот юс малый как раз обозначает носовое «е».

В результате всех этих наблюдений можно сказать, что корень «мн» существует в разных языках с весьма различными огласовками и, можно сказать, со всеми гласными, которые только существуют.