Языковой континуум Петровской эпохи:обзор грамматических трактатов первой четверти XVIII в.

Более подробно объясняет используемые термины И.-В. Паус. Во введении в грамматику им ставится вопрос о сущности объекта описания: «Was für eine Sprache wird hier tractirt?» В ответ на этот вопрос Паус характеризует современную ему языковую ситуацию в России. По его замыслу, речь должна идти о распространенном на всей территории России «русском славянском» языке («russische slavonische Sprache»), сферы применения которого разнообразны: торговля («Handel»), суд («Gerichten»), богослужение («Gottesdienst») [см.: Михальчи 1969, с. 39]. Отмечая, что генетически этот язык восходит к двум диалектам («Dialecti»), Паус подчеркивает то единство, которое возникло благодаря его полифункциональности. Доказательством цельности языка служат, по мнению Пауса, общие элементы в структуре диалектов: единый алфавит («Buchstaben»), совпадения в базовом лексическом составе («Grundworten»), в грамматической структуре («grammaticalischen accidentibus»), а также близость самой природы («Natur»). Этой цельности не противоречит наличие ряда специфических для каждого диалекта черт, распределение в их функционировании и различие в длительности традиции («die russisch scheinet älter als Slavonische») [там же, с. 40]. Паус не обошел вниманием и тот факт, что отдельный диалект может иметь свои варианты, так, например, «славянский» варьируется в зависимости от географии: в Москве и в Киеве свои особенности узуса[14]. Паус считает, что настало время для широкого изучения русского языка. Он стремится преодолеть укоренившееся мнение об особенной трудности славянских языков. Он обращает внимание на то, что традиционно плохое владение русским языком привело к тому, что иностранец называется «оскорбительно» («zur Ungebühr») словом «немчин» или «немец» [Михальчи 1969, с. 33].

Г. В названии упоминаются два языка, соответствующие в сознании автора двум разным объектам описания, но при этом один занимает центральное место, а второй выносится на периферию, например, грамматики 2.1, 3.1. Так, Лудольф, заявляя, что описывает русский язык, тем не менее замечает, что в его книге можно видеть и введение в «славянскую» грамматику: «continet … manuductionem … ad grammaticam Slavonicam». Аналогично и Копиевич, составляя латинскую грамматику, видит в ней введение в изучение «славянороссийского» языка: «latina grammatica in usum scholarum celeberrimae gentis sclavonicorosseanae adornata».

Д. В названии фигурируют два языка, соотносимые в сознании автора с двумя разными объектами, декларирующиеся как равноправные: грамматики 2.5 («Grammaire et Methode Russe et Françoises»), 2.6 («Грамматїка рускаго ї немецкаго языков»).

Приступая к изучению русского языка Сойе, как это следует из его посвящения аббату Биньону, уже узнал ц.‑сл. Он пишет о том, что обещал «съ вспоможенїемъ ѧзыка славенского учинить въ малое время поспѣхи въ россїйскомъ дїалектѣ» [Сойе, I, л. Д об]. Таким образом, Сойе составлял грамматику именно русского языка («la langue Russe, Ressiene ou Moscovite»). В предисловии к грамматике Сойе очерчивает территорию, на которой распространен русский язык: «Elle est en usage dans toute la Russie vers le Nord, du cotè de la mer blanche depuit Archangel jusques aux frontieres de Persi par Astracan, et du coté de la mer Baltique depuis l’Ingrie ou l’Ingermanie jusques aux frontieres de la Chine par la Siberie, sans comprendre dans cette vaste étandue de pais une partie de la Pologne, comme la petite Russie, la Podolie, la Volinie et l’Ucraine, ou elle est en usage»[15]. На всем этом пространстве русский язык распространен в следующих формах: диалектное употребление («le language de Provinces»), язык канцелярии («le style dont se servent les Russes dans leurs Chancellerie»), язык Двора («le language de la Cour»). Все эти языковые стихии противопоставлены ц.‑сл. языку («la langue Esclavonne»), к которому генетически восходит русский («la Mere Langue»). Сойе выбирает объектом описания язык канцелярии, дополняя отдельные грамматические правила образцами нелитературной («диалектной») речи и примерами из ц.‑сл. языка.

2. Анализ названий грамматик и фрагментов текста, связанных с определением объекта описания, выявляет, каковы были замыслы автора. С этими данными можно сравнить конкретный языковый материал, привлеченный составителями.