Языковой вкус эпохи

Как никогда много образуется прилагательных и имен лиц от буквенных аббревиатур, чего строго избегала, по крайней мере, письменная речь предшествующего периода, практически не допускавшая, скажем, слов ГАИшник, МИДовец, кагэбешник, кагэбешный и кэгэбистский (несмотря на его «кэгэбистское» прошлое – АиФ, 1989, 32), гекачепист, цэрэушник, ЦРУшный. Вот пример явных неологизмов: Такая вот жизнь у солдата-вэвэшника (т. е. конвойного, из Внутренних войск. АиФ, 1993, 7). Омоновец, омоновский (от ОМОН). Эмбээровцы забрали из редакции ксерокопию статьи… Эмбээровцы увезли Л. Ф. в следственное управление МБР в Лефортово (Изв., 23.10.92). Отыскать на российских или эсэнговских просторах… (Изв., 4.3.93). Большая группа директоров «вэпэковских» предприятий объяснит, почему оборонный заказ надо увеличить (Сегодня, 1.6.93).

Достойны монографического исследования и развивающие все большую активность образования вроде соврубли, комбанк, Верхсуд; ср. совнелегалвидео (советский «пиратский» видеорынок. Изв., 14.2.92). Сюда примыкают наименования партий, течений, фирм, банков: ДемРоссия, автоВАЗбанк, Внешторгбанк, Инкомбанк, Мосбизнесбанк, Торибанк, Уникомбанк, Инкорос – несть им числа. Во многих случаях первый элемент тут все более функционально совпадает с прилагательным: Вообще же загран- и центральный аппарат МИДа сократился до 40 % (АиФ, 1993, 23). Наряду с активно возникающими буквенными аббревиатурами вроде СП, СНГ, СКВ, ДПР, среди которых много и собственных названий, например, МММ (где нет проблем!), возникают крайне любопытные – хор (т. е. хорошо, ладно: Оч хор…), ре (рубль), рац (рационализаторское предложение), фан (…к немалому удовольствию местных фанов. Фан /от «фаната»/ – рьяный приверженец рок-музыки. «Юность», 1987, 6, с. 83), нал и безнал («наличные и безналичные» – о расчетах, например последовательно в «Коммерсанте», начиная с апреля 1992 г.).

В таких крайних явлениях образования слов, как и в отмечавшейся в 1.1 активизации вообще всякого рода шуток, переделок, каламбуров, проявляется действие общественного вкуса эпохи, ищущего свободы и оригинальной индивидуальности во что бы то ни стало. И здесь этот поиск ведет к нарочитому огрублению языка, к пристрастию к нелитературным моделям. При этом наблюдается не только заимствование подобных производных из жаргонов и просторечия, но именно создание неологизмов такого рода в рамках образованного языка.

В этом плане очень показательны слова подписанты, продаванты, покупанты, митинганты, рассмотренные в ряду шуток, игры словами и явно создаваемые грамотными носителями литературного стандарта. Явно образованными людьми созданы и такие неологизмы: «Холуяж» – так окрестил драматург В. С. Розов встречу творческой интеллигенции с Президентом (Пр., 19.1.94). Разговоры о «красной ртути» таят какой-то гигантский мухлёж (Пр., 20.1.94). Заметна именно активизация периферийных способов словопроизводства, что, разумеется, значительно повышает число вариативных средств выражения, принимаемых литературным стандартом.

Как бы ни отмахиваться от крайностей моды, нельзя не видеть, что их массовость может привести к известной деформации лексической системы языка, нормативных законов словообразования: они активизируют периферийные модели, передвигают их в центр, вовлекают в словообразовательный процесс новые основы, мало считаясь с их стилистико-семантической спецификой и даже с их морфонологическим строением.

6.2. В извечной конкуренции разговорно-непринужденных бессуффиксальных слов (загад, нагрев, повтор, окрик, наскок) и книжных суффиксальных (загадыванье, нагревание, повторение, окрикивание, наскакивание) первенство остается сейчас со всей очевидностью за первыми.