Языковой вкус эпохи

Примитив и модерн обязаны, возможно, своим укоренением в литературном языке тем, что выступают и как термины – названия стилей архитектуры и изобразительного искусства. Но и в целом русский лексикон обильно пополняется подобными образованиями, некоторые из которых, впрочем, тоже идут из профессиональной речи: актив, адекват, безысход, детектив, дефицит, интенсив, конструктив, наив, негатив, позитив, факультатив, функционал; ср. мемориал, политех, противогаз, а также Беломор-канал, Волго-Балт, Курилы, Транссиб (см.: М. Дерибас. Аббревиатуры русского языка. РЯЗР, 1992, 4). Они имеют по большей части параллельные книжные отвлеченные варианты (наивность, безысходность, адекватность, конструктивность), но часто коррелируют с конкретизирующими сочетаниями (конструктивное решение, негативные и позитивные аспекты, функциональное предназначение); они в известной мере сохраняют синтаксически дефектные характеристики, свойственные их отглагольным собратьям.

Первоначальная манерная, богемно-жаргонная природа или же профессиональное происхождение отадъективных образований высмеивалась многократно. Ревнители чистоты русской речи возражали, например, в 20-е годы против слова корректив, которое, очевидно, казалось тогда неудачным неологизмом (см. РР, 1992, 2, с. 47). В сатирических заметках вокруг Евг. Сазонова, например, еще в 70-х годах говорилось: Психологическая глубина, высокое эссенизационное мастерство, шарм, интим и наив – все это делает меня, не побоюсь сказать, ведущим мастером художественного слова (ЛГ, 1976, 23). По своему шарму, интиму и наиву автор меня даже перещеголял. Точнее говоря – переплюнул (ЛГ, 1980, 57); ср.: Куда мы летим? Мы летим в интим! (из эстрадных куплетов). Интим со слезой для широких масс!.. Идет распродажа и у поэта «интимного жанра». Интимист-массовик бойко зазывает покупателей, предлагая на выбор целые циклы: «Морщины», «Седины», «Слезы», «Грезы» (ЛГ, 1.5.65). Я иду, красиво лгу Про иву да про иволгу. Девчонка – зелень и наив. Ее волнует зелень ив (ЛГ, 22.2.66).

Но даже эти высмеиваемые слова осваиваются и нейтрализуются на общем фоне: Он как мог старался угодить Мане, создать ей располагающий интим (У. Т. Родригиш. Камнем в болото. Перевод с португальского Л. Бреверн. «Иностранная литература», 1965, 8, с. 9). По интиму принимает Борис Силыч? – Официально… (Н. Горбачев. Битва. «Роман-газета», 1978, 10, с. 17). Рассказать без восторга и интима о спецслужбах Британии (ЛГ, 1978, 44). На сознательность хотите взять?… Какой наив! (ЛГ, 1979, 52). А может, у них этот… интим? – спросил вышедший за Сипатовым Незайцев. – Делу время, интиму час! – отрубил Перехрестов… – Интимничаете? – нехорошим, козлиным дискантом пропел подкравшийся Перехрестов (ЛГ, 1980, 41). – Ты что, Георгий, шутишь? – На полном серьезе… Шарм, интим, наив – вот, на мой взгляд, основа семейной жизни (ЛГ, 1979, 5). Несмотря ни на что число примеров употребления таких слов росло и растет: Иронически произносил не очень понятные и раздражающие Ивана Михайловича слова, например: – Ах, какой наив! (Ю. Герман. Родные и знакомые. М., 1976, с. 392). Но мы опять впадаем в наив, пытаясь найти в ее действиях разумную цель (ЛГ, 1984, 12). «Шоу» неизбежно противоречит домашнему «интиму» (Д. Ухов. Рок-музыка. Взгляд из 80-х. «Иностранная литература», 1982, 4, с. 232).