Языковые особенности древнерусских переводов с греческого

— намълвити — ‘уговорить; наговорить’ Чудеса Николы по списку XII в.; ‘оговорить, подвергнуть упрекам’ Хроника Амартола по сп. XIII—XIV вв.;

— помълвливыи — ‘красноречивый’ Толковое евангелие XVI в. (цитата из словаря А. Х. Востокова);

— съмълвити — ‘сговориться, условиться’, съмълвити сѧ ‘уговориться’, ꙋмълвити ‘уговорить’ Хроника Амартола по сп. XV в. (в сп. XIII—XIV вв. соответствующая часть Хроники не сохранилась).

Производные от глагола мълвити часто употребляются в Истории Иудейской войны: измълвити ‘сказать, произнести’ — 4 раза, подъмълвити ‘подговорить’, помълвити ‘переговорить’, договориться’ (по изданию В. М. Истрина, I 40; в других списках прѣмълвити 622[17]), размълвити ‘отговаривать’ (635) и ‘подговорить’ (647), размълвлѧти ‘подговаривать’ (608 об.).

Таким образом, круг переводных памятников, в которых мълвити и его производные зафиксированы в значении ‘говорить’, довольно узок. Регулярно глаголы речи с корнем мълв‑ используются, помимо Истории Иудейской войны и Жития Андрея Юродивого, в Пчеле и Хронике Георгия Амартола, содержащих ряд несомненных русизмов[18]. Русизмы встречаются в Чудесах Николы по списку XII в. (пърꙗ ‘парус’, оушьвъ ‘головной убор’) и в Толковом евангелии Феофилакта Болгарского (прасолъ, свепетъ, свѣрепица — название сорной травы[19]). Что же касается примеров из Пролога, Златой цепи и Толстовского сборника, то, даже если все они переведены в Болгарии, немногочисленные фиксации в этих памятниках не меняют общей картины: употребление глаголов речи с корнем мълв‑, окказиональное в древнеболгарском, характерно для оригинальных древнерусских произведений, для переводов, осуществленных в Древней Руси или подвергшихся на Руси более или менее существенной обработке.

Аналогичное описанному распределение имеют словообразовательные синонимы начѧти и почѧти. Согласно гипотезе А. Корина, вариант с приставкой *po‑ в позднепраславянском начал вытеснять исконный глагол для обозначения начала действия с приставкой *na‑, причем раньше всего инновация охватила западнославянские и западные южнославянские языки[20]. Видимо, позже всего вариант с приставкой *ро‑ получил распространение в болгарских диалектах. В старославянском вариант почѧти не засвидетельствован; в памятниках древнеболгарского происхождения он встречается крайне редко, хотя известен в современном болгарском. Напротив, в оригинальных древнерусских текстах почѧти и его производные представлены очень широко. Этот глагол 7 раз встречается в новгородских берестяных грамотах, в то время как начѧти не зафиксировано ни разу. В Истории Иудейской войны почѧти употребляется 20 раз, а его производные — более 10 раз. Из других переводных памятников он отмечен в Студийском уставе (многократно), Пчеле, Пандектах Никона Черногорца, Огласительных поучениях Феодора Студита (на наличие русизмов во всех этих текстах указывал А. И. Соболевский), в Житии Василия Нового (происхождение перевода пока не установлено) и Житии Феодора Студита (древнеболгарский перевод, в котором спорадически встречаются восточнославянизмы), а также в Лобковском прологе (12 декабря, Слово о двух братьях-отшельниках) и Прологе XIV в. (ГИМ, Син. 239; 1 ноября, Слово о жене постнице). Высокая частотность варианта почѧти в текстах, в большей или меньшей степени связанных с деятельностью древнерусских книжников, на фоне единичных фиксаций в текстах древнеболгарского происхождения не может быть случайной.

Ввиду того, что восточнославянизмы, проникавшие в тексты древнерусских переводов, по большей части представляют собой производные от общеславянских корней, одной из самых актуальных задач в изучении переводных памятников древнейшей поры становится словообразовательный анализ лексики. Если русизмами считаются слова, образованные по общеславянским моделям, но развившие на древнерусской почве особые значения, то, очевидно, русизмами должны быть признаны и лексемы, содержащие словообразовательные элементы, известные в соответствующем значении во всех славянских языках, но образованные по модели, которая была продуктивной только в древнерусском. Как и при анализе лексики, оценивая словообразовательные особенности с точки зрения диалектной принадлежности памятника, нужно учитывать не только генетический, но и функциональный аспект.

На диалектную принадлежность перевода в той или иной мере могут указывать следующие словообразовательные модели: