Ибо крепка, как смерть, любовь… или В бизоновых травах прерий

В незаметно наступившей ночной тишине, наполнившей сейчас палатку и прорезаемой откуда-то снаружи стрекотом цикад, голос Синего Стрелы прозвучал неожиданно резко и отрывисто. Натаниэль мгновенно оказался выхвачен из той сладостной усталости, когда у тебя столько всего за плечами, но ты в безопасности, и у тебя молодость, и завтра новый день, а пока можно ни о чем не думать, и сами собой закрываются глаза, пока ты смотришь, как полыхает по веткам пламя очага. Как он устал и как хорошо отдохнуть. Уснуть в бизоновых шкурах, мягких, теплых, уютных. Словно дома. Но он ведь не дома. И это прерии. Это просто его второй день в гостях у дакотов. И Синяя Стрела прав. Завтра пора в дорогу. Только Синяя Стрела еще не знает. Натаниэль Лэйс, Маленький Сын Волка, остается.

– Ты не теряй меня, я скоро приду, – снова прозвучал голос Синей Стрелы. – Погляжу, что там в лесу на подступах к нашим тропам, все ли спокойно. Сегодня мой черед на дозор.

Натаниэль поправил ворот рубашки. С тонкой выделанной кожи, совсем индейским костюмом, только без расшитых узоров и тотемов. В прериях многие белые тоже ведь носили такие. Он любил такой костюм в детстве. Удобный и никогда не мешающий, совсем не сковывающий движений, словно ты и вправду Маленький Сын Волка. Знала же мать, что пошить и положить с собой своему сыну. Натаниэль потянулся за такими же сапожками. Это уже от отца.

– Я с тобой, Синяя Стрела, – повернулся он к товарищу.

– Ты мой гость, Нат, – заметил тот.

– Уже нет, – просто отозвался Лэйс. – Я остаюсь. Решил стать воином дакотов.

Синяя Стрела пожал плечами:

– Ты ведь говорил, что не знаешь. Ты уверен? Сейчас здесь в прериях снова мир, но мы просто ушли подальше от фортов и поселков бледнолицых, а когда-то все равно ведь все погибнем. Мы всё понимаем. Вас слишком много. Однажды случится то, что должно случиться. Но у тебя светлая кожа и серо-голубые глаза. Ты можешь выбрать жизнь.

– У меня друзья. И братство по крови. Они погибнут, но и я тогда погибну вместе с ними. Только еще неизвестно, как все будет, – добавил Натаниэль.

Он знал. Но он просто думал, что все понимает и знает. Он не знал. Он привык всегда верить, надеяться и молиться[232]. Как сейчас верил и надеялся. А еще он просто умел принимать все так, как есть. Как все было и как все будет. «Не как ты хочешь, а как Бог даст…»

II

А потом была радостная и неожиданная встреча. Племя дакотов, в котором когда-то нашли ведь прибежище Текамсех, Митег и Вамбли-Васте, последние из последних в своих родах и коленах, встало на стоянку где-то ниже по реке. Наверное, прошло несколько дней, и вожди расположившихся вот так поблизости друг от друга двух племен приняли решение объединиться друг с другом. И тогда Натаниэль однажды как-то просто вернулся с дальней охотничьей тропы и встретил в поселке своих друзей.

Только это была не одна только радость. Уинаки подошла через поляну к брату, поприветствовала Ната и встала чуть в стороне. Печальная и грустная. «Бледнолицым мало наших лесов и прерий, они еще и становятся нашими друзьями», – невольно подумала она так, как сейчас, наверное, подумал бы Сколкз Крылатый Сокол. Девушка улыбнулась. Вот точно же: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут два одна плоть» (Быт.2:24). Только правда ведь грустно. Мало радости в жизни, а теперь будет еще меньше. Сколкз снова станет реже улыбаться и всегда будет помнить про Ната. И сжигаться от гнева. Им правда ведь лучше быть подальше друг от друга, обоим только спокойней. Уинаки не удержалась и бросила на Натаниэля неприязненный взгляд. Неужели мало прерий, мало лесов, что они постоянно оказываются друг с другом рядом, он и Сколкз Крылатый Сокол? Она отвернулась и вздохнула.

– «Иаков, раб Бога и Господа Иисуса Христа, двенадцати коленам, находящимся в рассеянии, – радоваться», (1Иак.1:1) – невольно напомнила Уинаки шепотом сама себе.

«С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка» (1Иак.1:2–4), – продолжила она уже в своих мыслях.

А Натаниэль стоял со своими друзьями и улыбался. Уинаки пожалела своей досады на него. Хороща же она христианка. Когда своя рубашка ближе к телу и получается злопомнение на ближнего.

Подошел Сколкз Крылатый Сокол. Молчал и молча испепелял прежнего капитана непримиримым взглядом.