Ибо крепка, как смерть, любовь… или В бизоновых травах прерий

«Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мк. 8:36–37) «Род человеческий – разряд существ падших. Земля – преддверие ада с первоначальными казнями для преступных. Спаситель соделал ее преддверием рая»[140]. А она, что она? «Отвергнись себя…» (Мк.8:34) Да. Когда так больно, словно нечем дышать, когда эта боль будит посреди ночи – «отвергнись себя…» Когда она отступает и затихает, но накатывает снова – «отвергнись себя». И улыбайся, делай дела, живи дальше. Потому что где-то там Натаниэль, наверное, ведь вспоминает тоже – посреди жары или дождя, усталости и многого горя и крови – «отвергнись себя…» Потому что просто нельзя предавать своего сына. И дочь. Что ты скажешь, чему научишь и как утешишь, если у тебя на словах все одно, а на деле – другое? Она должна молчать. Просто молчать.

«Стояла при кресте и распятом на нем Господе Приснодева Богоматерь. Как мечом пронзено было печалию Ее сердце: предсказание святого старца Симеона исполнялось. Но Она ведала, что на кресте совершается искупление рода человеческого; Она ведала, что Сын Ее, Сын Божий, благоизволил взойти на крест и принести Себя в примирительную жертву за отверженное человечество; Она ведала, что Господь, совершив искупление человеков смертию, воскреснет и совоскресит с Собою человечество; Она ведала это – и безмолвствовала. Безмолвствовала Она пред величием события; безмолвствовала от преизобилия скорби; безмолвствовала пред совершавшеюся волею Божиею, против определения которой нет голоса»[141].

Хелен не было дома. Хелен узнает о начале военных действий от соседки. Картинка сложится сразу. Натаниэль был выпускником Вест-Пойнта. Натаниэль должен был приехать в отпуск. Он не приедет. Он приедет когда-то потом. Но если вообще больше уже не приедет? Они даже не простились. Не повидались. А потом, что потом? Она пошла по траве к своей лошади. Она шла по траве, как по тонкому льду, как по водной глади, готовой в любой момент разверзнуться и поглотить ее. Хелен припала к лошадиной шее и горячие, горькие, безутешные слезы покатились по шее животного, и пропал весь мир.

А Мэдилин все еще стояла у окна. За окном наступал закат. Алый, тихий закат. Алый, тихий вечер. «И восходит солнце и заходит солнце и в место свое влечется, сие возсиявая тамо…» (Еккл.1:5) «В скорбных помыслах никакого нет толку: от скорби не избавляют, никакой помощи не приносят, только расстраивают душу и тело. Значит: они от бесов – и надобно их отгонять от себя. Отгоняются же скорбные помыслы благодарением Богу. Благодарение сперва успокаивает сердце, потом приносит ему утешение, впоследствии принесёт и небесное радование – залог, предвкушение радости вечной… Благодарение из простеньких и немногих слов, а дела наделает больше, нежели сделают его тысячи умнейших книг. Благодарение – оружие, завещанное христианам Духом Святым чрез апостола. Благодарение – апостольское, Божие учение и предание. Благодарение Богу совершает чудеса и знамения! И зрятся эти знамения не очами телесными, – несравненно превосходнейшими их очами душевными – и в душевной клети: там от Божественнаго прикосновения оставляет болезненный огнь скорби тещу Петрову, – и она начинает услуживать Господу. Пётр – образ веры: тёща его – образ души, ближайшей родственницы Петру. Благодарение – сильно Богом всесильным, Которому оно приносится! Благодарение – сильно верою, которая одна, решительно одна, способна восприять и объять неограниченную силу Божию: у веры нет границ, как нет их у Бога и у всего, что относится к Богу. Разум, как ни разумен, – ограничен: не годится для дел Божиих. Всё Божие, всякое знамение он встречает отталкиванием. “Как?”, “неужели?”, “почему?” – Прочь – непотребный, отверженный Богом!.. Придите – святая вера и буйство проповеди Христовой – спасите нас!»[142].