Ибо крепка, как смерть, любовь… или В бизоновых травах прерий

Завтра новые дали откроются ее капитану с серо-голубыми глазами. Которому все нипочем. Которому вся жизнь – приключение, вся жизнь – благодарность. «Отвергнись себя…» (Мк.8:34)

«Самоотвержение страшно при первом, поверхностном взгляде на него. Но только что человек решится на него, как и ощутит в душе необыкновенную легкость и свободу: легкость, свобода – свидетели истины».

Свт. Игнатий Брянчанинов

Мэдилин помашет завтра своему сыну вслед рукой. Так надо, так должно быть. Полетел ее выросший птенчик, полетел сокол. И только дрогнет, расплывется бизонова трава в мареве навернувшихся на глаза слез. Так надо, так должно быть, вспомнит Мэдилин. «Даждь кровь и приими Дух…»[166] Они с ним вместе. Они с ним все равно вместе. Через молитву и благодарение, через саму жизнь: «Послушай, что Господь сказал. Дай цену и вес словам Господа!… все для нас без цены и без весу!… С ценою и весом только одни наши пожелания!…

“Подобно есть Царствие Небесное сокровищу сокровенну на селе, еже обрет человек скры: и от радости его идет, и вся, елика имать, продает, и купует село то” (Мф. 13:44). – Что за сокровище? – Дух Святый, вводящий в душу Отца и Сына. – Какое село, на котором скрыто это сокровище? – Покаяние. – Как это село обретается? – Живою верою. – Что значит радость? – Разженная ревность к делу Божию, рождающаяся от живой веры. – Что знаменует: “скры”? – Молчание и безмолвие. – Что значит: “вся елика имать продает и купует село?” – Нестяжание.

Все, все надо продать, всякое пристрастие, всякую сердечную наклонность, чтоб купить покаяние. Иначе оно не продается. Если удержана безделица сердцем, – не может сердце наследовать покаяния: эта безделица развлекает его. Скрыться надо молчанием. Скрыться не только от людей, – если можно, и от себя. Кто же это исполнит, того – село покаяние; кто приобрел это село – того сокровище – Всесвятая Троица. О! когда бы Она призрела на нас бедствующих в волнах невидимаго моря, даровала бы нам, мне и тебе, самоотвержением наследовать страну покаяния, соделалась бы нашим сокровищем, богатством неизмеримым и неисчислимым»[167].

Глава 8. И ничего не важно, и нечего терять

I

Это была зеленая трава Миннесоты. Когда всюду ширь и высь, куда ни глянешь, ширь и высь, и громада леса где-то в стороне. Когда ничего не важно и нечего терять, потому что счастье здесь – это просто солнце и зеленая трава, и торжество жизни и силы характера. Ничего не важно и нечего терять. Но стойкость и доблесть – это ведь не только стойкость и доблесть. Это всегда печаль и преодоление себя. А какой ценой или же каким чудом – непременно самая сокровенная тайна любого сердца. Как сейчас. Когда детство осталось ведь где-то там, в Висконсине. Вместе со своей детской дружбой.

И все-таки прежние друзья были рады друг другу. Времени словно не стало, оставалась лишь прежняя память. Лэйс отвесил легкий полупоклон своим товарищам, отступившим от него. И улыбнулся. Лед глаз и камень сердец дакотов треснули и раскололись мелкими кусочками, такими, что уже было и не собрать. Это был прежний Натаниэль, друг, брат, искренний, смелый и стойкий светлоголовый Натти. Не было больше никакого вражеского капитана. Только торжество встречи, торжество дружбы, торжество этого дня и его солнечного света.

Текамсех пожал руку своего друга обеими руками:

– Знал бы ты, Натти, как я рад тебя видеть! – И помолчал. – Но не такой хотел я встречи, – добавил он.