Ich hatt' einen Kameraden (У меня был товарищ)

  Невдалеке от стола стоял седой оберст и с улыбкой смотрел на веселящихся товарищей. К нему осторожно подошел молоденький лейтенант и тронул оберста за локоть:

  - Господин оберст...

  Полковник обернулся и улыбнулся еще шире:

  - Лейтенант фон Везер? А почему вы не веселитесь?

  Лейтенант пожал плечами. Может быть, в силу возраста, а, может быть, в силу непреодолимого и неназываемого чувства, лейтенант фон Везер не мог сказать о странных движениях души, всколыхнувшихся в сердце вчера ночью.

  Не важно - понимаешь или не понимаешь, что с тобой происходит. Важно, можешь ли ты об этом сказать. Слово дано человеку оформлять мир. Нет слова - есть боль.

  - Папа... - на французский манер, с ударением на последний слог, тяжело вымолвил лейтенант.

  - Да? - удивленно повернулся к сыну оберст фон Везер.

  - Тебе не кажется, что...

  - Нет, сын. Это наше, мужское. Зря ты не там.

  - Тру-ля-ля! - младший офицерский состав дружно стянул штаны, повернувшись спинами друг к другу.

  - Тру-ля-ля-ля! - и нагнулись.

  - Я про другое, герр оберст. Сегодня плохой день... Наполеоновский.

  - Я знаю, герр лейтенант! Эй, рядовой! Вина нам с господином лейтенантом!

  Дождавшись, когда один из денщиков услужливо наполнит бокалы, оберст фон Везер, не глядя на сына, сказал в тускнеющее сиреневым небо:

  - Ты просто выполняй приказы, сын. Ты офицер Рейха. А офицер Рейха ничего не боится. Просто верь своим идеалам, сынок.

  Его волосатый кадык дернулся, сглатывая рубиновую жидкость.

  - Отец, мы вернемся?

  И молчание. И только "Тру-ля-ля-ля!"

  Кто-то не удержал равновесия и упал со стола, содрав кожу со лба о белую скамейку - это было первое ранение в 16 танковой дивизии на Восточной кампании.

  - Выполняйте приказы, герр лейтенант. Как это делаю я.

  Щека полковника дрогнула, а лейтенант фон Везер вдруг резким движением допил бокал, бросил его под ноги и, безжалостно раздавив сапогом, прыгнул на стол, лихорадочно стаскивая брюки.

  - Тру-ля-ля-ля! Господа! Фон Везер с нами! Ваша светлость! Тру-ля-ля!

  Когда же солнце село, пришел папа Хубе и разогнал всех спать.

  А на востоке гремела канонада.

  Тот же вечер того же дня. 2 батальон 2 танкового полка 16 танковой дивизии. Макс Штайнер.

  Делать было нечего. А когда солдату делать нечего - он от скуки всякие непотребные коленца начинает выделывать. Чтобы такого не случилось, унтерфельдфебель Брандт заставил свой экипаж мыть танк с мылом. Причем, садист такой, сразу после ужина. Впрочем, Макс ни разу на него не обиделся. Командир экипажа вместе со всеми принялся готовить грозный Pz.IV Ausf.E к вступлению в большевистскую Россию.

  Танк Максу нравился.

  Нет, не так.

  От танка он был в восторге. Тяжелый - в двадцать одну тонну - он напоминал Максу боевого коня крестоносцев. Сквозь корпус и башню, словно из глубины веков, проступала тевтонская неумолимая мощь - спокойная, уверенная в себе, без лишних эмоций. Мощь, под которой трещали римские щиты в Тевтобургском лесу, мощь, от которой бежали славянские орды под Танненбергом, мощь, при виде которой галльский петух снес яйца.

  - Макс!

  - Что? - повернулся заряжающий к своему командиру.

  - Поднови эмблему дивизии на борту.

  - А краску где взять?

  - А это, гефрайтер, не мои проблемы, - ответил вечно серьезный Брандт. Зато радист с весьма подходящей фамилией Зингер немедленно растянул улыбку во всю свою веснушчатую рожу. Наводчик Ханс Кёллер и водитель Клаус Мюллер тоже почему-то заулыбались.

  - Не, ну...

  - Парень, - обернулся Брандт. - Время пошло. Считай, что это твое первое боевое задание.

  Макс почесал потную шею, в которую так и норовили впиться комары и огляделся.

  Поле было усеяно танками. Ну как усеяно? Несведущий человек и не понял бы, что бесформенные кусты это танки. Он бы даже не догадался, что это не кусты, а маскировочные сети. Впрочем, за весь первый день войны русская авиация не появилась даже на горизонте.

  Хм... И где достать краску? Идти к тыловикам? Но тогда нужна письменная заявка от командира экипажа, заверенная командиром роты. После чего тыловики отправят заявку на склад и к следующему утру необходимая краска будет доставлена.

   А заявку Брандт писать даже не собирается. И что делать? Выход: попросить у камрадов.

  Однако, весь взвод последовательно послал Штайнера в задницу. А за взводом и вся рота.

  Придется украсть, иначе стыдно возвращаться к своим.

  Макс бродил по полю, приглядываясь к экипажам, но так и не нашел самой завалящейся банки с краской. Такая, чтоб на виду лежала и чтоб экипаж вокруг своего имущества не вертелся. Увы... Хотя... Есть! Возле одной из "троек" развалился на травке лишь один из танкистов. И ящик со снаряжением был открыт.

  Штайнер осторожно обошел "тройку", потом подошел к дрыхнущему танкисту и легонько пнул его по подошве сапога:

  - Эй, камрад!

  Лопоухий танкист, возрастом как Макс, немедленно вскочил, словно пружина:

  - А? Что? В бой? Кто? - пилотка слетела в сторону.

  Макс даже хохотнул при виде этого заспанного, мятого лица, к щеке которого прилипла травинка:

  - Никто. Парень, у вашей машинки палец из трака высунулся.

  - Чего?

  - Палец, говорю.