Ich hatt' einen Kameraden (У меня был товарищ)

  Потом он долго сидел на башне, стирая пот со лба и смотря на черный восточный небосклон.

  В этот самый момент обер-лейтенант, сидя в неприметном "Опеле" трясся по грунтовой польской дороге и ругал фельдфебеля:

  - Юрген, ты сегодня был очень неубедителен. Стоял, мямлил, как первый раз, честное слово.

  Фельдфебель же расчесывал искусанную комарами шею и вяло отругивался:

  - Да ладно тебе, Фридрих. Все нормально прошло.

  Обер-лейтенант стащил черную перчатку с левой руки, размял пальцы:

  - В следующий раз ролями махнемся. Ты будешь ветераном французской кампании. Мне осточертело инвалида изображать.

  - Как скажешь, Фридрих, как скажешь...

  24 июня 1941 года. Западная Украина. Макс Штайнер.

  Судьба...

  Судьба это суд Божий - говорят одни. Другие говорят, что судьба в руках человека. Третьи говорят, что судьбы нет. Четвертые, уверены в том, что судьба предопределена.

  Кто из них прав?

  Люди спорят об этом веками, совершенно не понимая одной простой вещи.

  Судьба это песчинка, проникшая через воздушный фильтр танкового мотора.

  А еще судьба - это недрогнувшая рука безымянного красноармейца, влепившего из дота бронебойно-зажигательную пулю в бочку с бензином. И тылы 11 танковой дивизии, растянувшись на шестьдесят километров, намертво забили единственную дорогу через Крыстонополь.

  Каждый из нас чья-то судьба.

  Малые песчинки ломали немецкий двигатель "Барбароссы".

  Макс сидел на своем месте заряжающего и грустил. Вот уже час они тряслись сначала через переправу, потом по пыльным дорогам, а ни выстрела, ни обзора. Только сидеть и ждать. И чего там происходит?

  В смотровую щель видно немного - только пыль от впереди идущего танка. И даже не поговорить ни с кем. Да, вот так. Внутренняя связь в "Т-4" полагалась лишь командиру, наводчику, водителю и радисту. А заряжающий лишь жестами командира пользовался.

  Не, ну можно было высунуться из бортового люка... Но опять - пыль, пыль, пыль...

   Скучно! Макс даже умудрился задремать под рев 'Майбаха'. Еще бы! Не спать уже сутки...

  - А? - очнулся он от внезапно рухнувшей тишины.

   - А... Приехали! - засмеялся командир. - Господа, следующая станция Лемберг!

   Макс вылез, наконец, из вонючей башни любимого своего Т-4.

   Тихий западно-украинский городок горел. Бой был, похоже, серьезный. Пехота возилась долго - танки пошли в прорыв лишь в час дня. И вот он - первый вражеский город, в который вошел победителем Макс.

   Первый, но не последний!

   - Сладок запах победы? - улыбнулся ему обергефрайтер Клаус Мюллер - механик-водитель высочайшего класса. Он прошел и Польшу, и Западную кампанию, и Югославию. Макс ему отчаянно завидовал. Еще бы!

   - Покурим? - танкисты расселись кружком. Один Макс остался стоять, разглядывая, как пленные русские стаскивали в кучу трупы своих погибших товарищей.

   - Эй, Макс! Еще успеешь наглядеться на них! Вся жизнь впереди! - засмеялись камрады.

   - По машинам! - подбежал командир танка, унтерфельдфебель Вилли Брандт. - Идем на юго-запад.

   - В бой? - Макса почему-то едва затрясло. И хотя он пытался скрыть дрожь, командир все-таки ее заметил.

   - Дыши глубже, парень!

   Все-таки жаль, что ни черта не видно с места заряжающего. Куда, что, как?

   Всего через полчаса танк вдруг как-то странно затарахтел, дернулся, взревел и заглох.

   - Коробка передач, командир!

   - Черт бы ее побрал... - ругнулся командир. И стал вызывать отделение ремонтников. А Макс, мягко говоря, расстроился. Он уже предвкушал бой всем телом, разминая руки, чтобы без передышки и сбоя подавать снаряды.

   - Выходим... - буркнул командир по внутренней связи. - Ремонтники будут неизвестно когда. Танк Пабста тоже встал. И тоже что-то с коробкой. С ним разберутся - к нам поскачут. Пистолеты наготове. Русская деревня рядом.

   По одному они покинули танк. Клаус тут же полез смотреть двигатель.

   - Так и есть! - через непродолжительное время воскликнул он. - Зубцы шестерней полетели к чертовой матери!

   Чумазый как черт, он спрыгнул на землю.

   - Смотрите! Русские!

   От деревни, утопавшей в зелени, шла толпа. Впереди шагал важный мужик, почему-то с цветами.

   Танкисты схватились за свои пистолеты-пулеметы.

   - Нет. Нет! Вы не стрелять нас! Мы вас кушать! - на ломаном немецком произнес мужик.

   Из толпы выбежала девушка с букетом цветов, подбежала к самому высокому из экипажа - наводчику Отто Кёлеру - и чмокнула его в щеку. Рыжий Отто немедленно покраснел, но букет взял.

   А Брандт, вполголоса, сказал:

   - Что значит 'мы вас кушать'? Мы в сказке братьев Гримм?

   - По-моему, он нас хочет пригласить пожрать, командир. Пойдем, а? Смотри, какие тут девушки... - водитель подмигнул одной красавице.

   - Просить, просить! - сказал мужик и призывно замахал рукой.