Идеалистическая диалектика Гегеля и материалистическая диалектика Маркса

«Государство должно покоиться па религии, так как только религия служит источником абсолютной уверенности общественных убеждений (gesinnung) и обязанностей по отношению в государству. Всякая другая форма обязательно создает оговорки, исключения, противоположные основания, уменьшает значение законов, учреждений и личности правительства и высшей власти, подводит их под такие точки зрения, при которых люди освобождаются от уважения в ним»[9-20]. Этот взгляд отнюдь не случайный привесок к гегелевской философйй, а вытекает из телеологической сущности всей системы, являясь точным результатом учения о понятии, т. е. признания понятия истинной реальностью. По Гегелю, собственность, семья, власть господствующего класса в классовом государстве является субстанциями. Так, мы читаем в той же книге «Философия религии» следующее: «Субстанциальное в гражданских отношениях, например, собственность, брак, защита князя и государства и лежащее в субъективном духе последнее разрешение того, что индивидуум должен делать для общества, — это существует в несовершенном государстве так же, как и в законченном, только различна определенная форма этого субстанционального на разных ступенях государственного развития»[9-21]. Совершенно та же мысль в несколько другой форме высказывается в «Феноменологии духа»[9-22].

Ясно таким образом, что субстанциальность понятия в корне разрушает всю историческую диалектику. Частная собственность, классовое строение общества[21], власть господствующего класса остаются неизменными как субстанции. Видоизменяются лишь некоторые их формы проявления.

Идеалистическая диалектика, являясь движущим началом теодицеи, служила Гегелю объяснением и оправданием всего пути исторического развития человечества во всем его прошедшем. Для Маркса же, наоборот, диалектика была главным, верным духовным орудием для создания будущего социалистического и коммунистического общества. Гегель сам сравнивает историю человечества со стариком, который, созерцая весь пройденный им жизненный путь, испытывает полное удовлетворение от сознания осуществленных целей. Для Маркса же вся история досоциалистического общества, есть лишь «предыистория», не знавшая достойного человеческого существования. Там, где Гегель с олимпийским спокойствием заканчивает, созерцая своего бога и утешаясь его самосознанием, там Маркс начинает, полный революционной энергии, искать в результатах истории силы и залога осуществления идеального общественного будущего. Для Гегеля важнее всего было объяснить мир, для Маркса на первом плане было изменить направление истории человечества и достижения достойного общественного существования. Согласно идеалистическому содержанию гегелевской диалектики, история человечества достигла полного сознания в философской системе Гегеля. С точки зрения революционера-коммуниста Маркса, диалектика ведет всеми путями к общечеловеческому; сознанию, которое никогда не застывает. Благодаря идеалистической основе диалектика в системе Гегеля теряет свое революционное значение. Материалистическая диалектика Маркса ведет вперед, подсказывая и стимулируя революционное действие. А потому в истории последнего столетия гегелевская система — и не только система, но и гегелевская диалектика—служила орудием: в руках реакционеров. С другой стороны, она была орудием революционных действий. В нашу эпоху эта противоположность выступила о наибольшей силой и наибольшей остротой. Это объясняется созревшей, решительной и сознательной классовой борьбой. Теперь класс стоит против класса. Отжившая и совершенно разлагающаяся буржуазия, с одной стороны, и живой, воодушевленный идеями истинного, т. е. революционного марксизма-ленинизма, пролетариат — с другой. Энгельс в «Диалектике природы» справедливо и глубоко говорит: «В истории движение путем противоположностей выступает особенно наглядно во все критические эпохи у всех передовых народов. В подобные моменты у народа есть выбор только между двумя родами дилеммы «или-или», и вопрос всегда ставился совершенно иначе, чем этого же лало бы политиканствующее филистерство»[9-23].

В настоящий исторический момент противоположности выступили в несравненно большей степени, чем когда-либо в истории. Диалектика истории достигла той стадии, когда противоположности теряют всякое единство, когда одна из этих противоположностей, вбирал в себя все положительное, совершившееся до сих пор, призвана создать новое и подлинное единство. Дилемма такова: либо господство отбросов или, как выражается Энгельс в отношении буржуазии 1849—1851 гг., — «мошенников», разрушающих все культурное достояние человечества, либо диктатура пролетариата, ведущая к уничтожению всякого господства и эксплоатации человека человеком, — к истинной свободе и всестороннему развитию общества и личности. На чьей стороне будет окончательная победа—ясно само собою. Всякое политиканствующее филистерство будет бито с обеих сторон и сдано в архив истории вместе с буржуазией.