Идеальная Эльза

Меж тем Ганс нашел Αдель в небольшом, но уютном особняке на самой окраине города, где та вела тихий и замкнутый образ жизни. Слежка за ней не принесла ничего интересного.

Так миновал сентябрь, а в начале октября Кристиана разбудил Мориц в тот особенно темный час, который предшествовал рассвету.

— Мальчишка от Гарреля, — встревоженно сказал камердинер, — говорит, что в вашем пансионате случился пожар.

— Кто-нибудь пострадал? — быстро спросил Кристиан, стремительно натягивая поданную Морицем рубашку.

— Как не пострадать! Четыре этажа людей.

По дороге Кристиан тихо молился о том, чтобы и в эту ночь Лоттар осталась у неведомой Марты, но мрачные предчувствия сжимали сердце все сильнее.

Однако, прибыв на место, он с облегчением увидел, что пожар причинил весьма незначительный ущерб. На третьем этаже чернели сажей одно окно и кусок стены, а брандмейстеры уже уезжали. Во дворе, кутаясь в покрывала и одеяла, столпились перепуганные обитатели пансионата.

Юркая старушка бросилась Кристиану навстречу.

— Господин Эрре, — запричитала она, — это всё жильцы! Я всегда слежу за порядком, но они то и дело нарушают правила! Я сто раз говорила, никаких свечей…

— Где Лоттар? — перебил ее Кристиан.

— Кто? Αх, эта нервная дамочка! Мне пришлось дать ей нюхательные соли. Α она казалась такой крепкой. Несколько высокомерной, как по мне…

— Как вас там? Госпожа Готтен? Где Эльза Лоттар?

— В моем кабинете. Это на первом этаже…

Дальше Кристиан не слушал. Он пронесся мимо Гарреля, которой только и успел что-то крикнуть про поджог, и ворвался в здание. Кабинет Готтен располагался сразу у входа, и дверь была распахнута настежь, так же как и окна.

Лоттар полулежала в кресле. Ворот скромного бархатного халата был распахнут, а бледная кожа покрыта испариной. Она дышала тихо и ровно, но, услышав шаги Кристиана, испуганно дернулась.

— А, это вы, — Лоттар тут же снова откинулась на спинку снова, — доброй ночи.

— Уверены, что она добрая? — Кристиан сел в кресло напротив, внимательно разглядывая ее. — Я вам сто раз говорил, чтобы вы нашли себе нормальное жилье.

— Здесь я чувствовала себя в безопасности, — Лоттар поежилась и обхватила себя руками за плечи. — Глупо, как оказалось.

– Γде Ганс?

— У него дела в порту, — голос у Лоттар был еще слабым, — пожар начался на третьем этаже, Кристиан. Кто-то поджег кипу бумаги в коридоре. Было очень много дыма, и я страшно перепугалась. Пожарным пришлось выламывать мою дверь, потому что я не могла пошевелиться. Меня как будто паралич разбил, и это… так постыдно!

— Глупости, — рассердился Кристиан. Почему-то ему было трудно дышать, как будто он тоже оказался в задымленном помещении. — Любой бы на вашем месте испугался. Но, смею вас заверить, вам станет значительно легче после того, как я разорю братьев Гё.

— Вы не знаете наверняка, они ли стоят за поджогом, — проговорила Лоттар устало.

— А мне плевать, — пожал плечами Кристиан, — будет другим наука.

— Да, — она опустила руки и выпрямила спину, — нельзя позволять поджигать вашу собственность.

— Я развязываю войну не из-за пансионата, — спокойно произнес Кристиан, — а из-за вас.

У Лоттар изумленно взметнулись ресницы. Она прямо посмотрела в лицо Кристиана, и на ее губах появилась понимающая усмешка.

ГЛАВА 14

— Да что это вам, господин Эрре, в голову пришло? — спросила Лоттар, равнодушно срывая с вешалок все три своих совершенно одинаковых серых костюма. — Из нас с вами выйдут совершенно никчемные любовники.

Кристиан, который только и предложил ей временное убежище в своем доме до тех пор, пока Лоттар не обзаведется собственным жильем, изумленно опустился прямо на неприбранную узкую кровать.

Разумеется, он бы не стал предлагать Лоттар подобное — по крайней мере, не столь открыто. Кристиан вообще не терпел подобных разговоров и даже с порочной Адель обходился неясными намеками. Даже делая предложение Берте, с которой они были дружны с пеленок, он заикался и мямлил.

И вот стоит перед ним молодая незамужняя девица, невозмутимо рассуждающая о плотской любви. Есть от чего прийти в замешательство приличному человеку.

Впрочем, немедленно напомнил себе Кристиан, то ли оправдывая Лоттар, а то ли презирая ее, в сиротских приютах, очевидно, не учили хорошим манерам.

— Вы все не так поняли, — произнес он растерянно, но тут же перебил себя, впервые, пожалуй, в жизни, решившись на откровенность в столь деликатных материях: — Что значит — никчемные?!

Лоттар насмешливо изогнула бровь и ворохом кинула в большую ковровую сумку с дюжину белых блузок.

— Пылкости меж нами — как между двумя лягушками.

От такого прозаического признания Кристиан невольно расхохотался.

— Романтизма в вас ни на гульден, — покачал он головой.