— У вас есть готовые платья подобного фасона? Боюсь, нам будет нужна тренировка.
— Ужасно, — Эльза шагала так осторожно, будто вдруг стала стеклянной. Она крепко держалась за Кристиана и все время оглядывалась по сторонам. — Это недопустимо. Меня сочтут публичной женщиной.
— Я только что рассказал вам, что рассчитал Коха и Катарину, а вас волнует только ваш внешний вид? Платье действительно способно изменить женщину.
— Я чувствую себя нелепо!.. То есть, я хочу сказать, что очень вам сочувствую.
В парке было сумрачно и пахло наступающей зимой.
Ρедкие прохожие не обращали на них никакого внимания.
Кристиан давно уже не совершал подобных прогулок и чувствовал себя школьником.
— Самое странное во всей вашей истории, — задумчиво заметила Эльза, — что мадам Дюваль не захотела ваших денег. Это не похоже на нее. Отсюда вопрос — откуда у приюта столько денег, что она игнорирует поддержку вашего фонда?
— Не морочьте мне голову новыми загадками! — возмутился Кристиан. — Вы не замерзли? Хотите горячего какао?
— Хочу стать невидимой. Вы не думаете, что слишком резко обошлись с Катариной?
— Я устал от бунтов в собственной компании. Это изматывает и лишает способности двигаться вперед. Но я позабочусь о Катарине.
— Компания — вся ее жизнь, — грустно сказала Эльза. — Может, стоит устроить ее в благотворительный фонд? Вот-вот начнется строительство больницы, и там понадобится человек со способностями Катарины превратить любой бардак в порядок. Кстати, ваша сделка с кланом Ли не лишена изящества, но и опасна тоже. Эта семья как пауки: вцепившись в кого-то, они опутывают паутиной так, что не выбраться.
— Они угрожают вам? Заставляют работать на них? — быстро спросил Кристиан.
— Я довольна разумна, чтобы не дергаться и не затягивать паутину туже. Но у всякого решения есть две стороны. Вы сбросили с себя одну проблему, но обрели множество новых.
— Мы подумаем об этом, когда проблемы появятся, — вздохнул Кристиан, — я вымотан и чувствую себя посреди поля боя.
Дома его наверняка ждал новый скандал — ведь Кох вполне успевал наябедничать Берте, что его выперли из компании. И ещё неизвестно, какой чуши он при этом наплел.
Кроме того, Берта точно не обрадуется вынужденному браку ее кузена.
— Идите сюда, — проговорил Кристиан и увлек Эльзу в тень разлапистой ели, где долго целовал, наплевав на то, что целоваться в парке было довольно глупо.
Но очень волнующе и приятно.
ГЛАВА 23
У Эльзы были красивые руки с удивительно тонкими запястьями, и Кристиан касался губами голубоватых венок, пытаясь ощутить ее пульс.
Густые прямые волосы намокли, прилипли к скулам, прикрывали обнаженную грудь.
Сейчас, глядя в лицо Эльзы, Кристиан видел в нем что-то античное — довольно тяжелый упрямый подбородок, правильной формы нос, темные глаза с длинными и прямыми ресницами. Она легко могла бы вдохновить скульптора или художника, но вряд ли — поэта.
Этой ночью от нее пахло иначе — не дорогой ароматной водой, но свежескошенным сеном и луговыми травами.
— Ммм, приятно, — пробормотал Кристиан и снова поцеловал ее запястье.
— Правда? — живо отозвалась Эльза. — Это кумарин. Мы с Дитмаром Лонге всерьез планируем инвестировать в этот аромат. В патентном бюро у нас есть люди, которым мы платим, — они еженедельно присылают отчеты. Так мы узнали, что один химик, мэтр Фергин, пытался вывести новый краситель из каменноугольной смолы, но синтезировал новый запах.
— Интересно, — Кристиан втянул аромат носом. Может, оттого, что ему очень нравилась Эльза, а может, оттого, что запах и правда был свежим и приятным, но это открытие ему показалось весьма перспективным. — Выкупите и патент, и этого Фергина. Пусть он работает на нас.
— Это очень свободолюбивый человек, — задумчиво протянула Эльза, — сейчас он увлечен идеей открыть собственное дело. Не думаю, что получится договориться.
Кристиан неодобрительно цокнул языком.
Он и сам не понял, как снова оказался на фабрике, — просто выскочил из дома посреди ночи после скандала с Бертой из-за женитьбы ее ненаглядного Стефана.
И обнаружил, что Эльза, Хауслер, Аккерман и химик из В., чьего имени Кристиан так и не смог запомнить, переехали из здания фабрики в отремонтированный домик охраны, стоявший прямо у железных ворот.
Теперь комната Эльзы располагалась в мансарде: здесь было куда просторнее, чем в ее прежней каморке, хоть потолки и нависали довольно низко. Хауслер и Аккерман провели сюда водопровод и газовое освещение, и вот — Кристиан и Эльза нежились в ванне, расположившись друг напротив друга и соприкасаясь коленями.
Кристиан оценил и зеркала с латунными рамами, и дорогую мебель из темного дерева, и новую кровать с льняными простынями, и тяжелый бархат плотных портьер, и винтовую лестницу, ведущую отсюда в тупичок за зданием фабрики, — очевидно, все это Эльза подготовила для него. Сама она была совершенно нетребовательна к жилью.
И вся эта не свойственная Эльзе роскошь прямо говорила о том, что Кристиана здесь ждали и что ему здесь были рады.
— Не цокайте на меня языком, — нервно ответила Эльза. — Я все же не умею творить чудеса.