Идеально другие. Художники о шестидесятых

Конечно. Стилистически все это было уже давным-давно съедено. Может быть еще один Краснопевцев, который рисует зеленой краской композиции, не из кувшинов и раковин, а из шестеренок. Могут быть разные варианты того же самого явления. Так же как и Яковлев — есть экспрессионисты, которые замечательно делают натюрморты, цветы. Поэтому они отошли в область музейного рассмотрения и музейной консервативной жизни. А в области активного искусства, функционирующего сейчас на сцене и заполняющего арт-маркет, такого ничего не было. Должны были появиться менеджеры, дилеры, которые работы привозят, активно выставляют в галереях, проводят на рынок. Ведется работа с критиками, которые об этом пишут, артикулируют и создают некое явление. Такого не произошло, никто не появился. Биографии стали точечными, рассеялись, и у каждого своя траектория. По-разному складываются судьбы, о ком-то пишут, о ком-то не пишут. И явления, которое называлось бы «русское современное искусство», не существует, как не существует рынка. Никто не взял на себя ответственность, не знаю почему.

Время энтузиастов, вроде Глезера, прошло?

Коллекции его давно не осталось. Большую часть он продал Доджу — что хорошо, потому что сохранится. Другую — нуворишу Табакману, который собирал коллекцию, чтобы просто инвестировать деньги. Потом завязал с ним тяжбу, чтобы что-то выкупить, но денег у него, естественно, не было. Сейчас у него ничего не осталось, и он стал собирать по провинции каких-то молодых ребят, чтобы сделать видимость, что у него есть коллекция. Джерси-сити только называется Музеем современного искусства, это квартирка в заселенном доме, где до этого была синагога. Две или три комнаты с окошками на стенах. Часть ее так и осталась синагогой. Он делал там несколько выставок. Приезжал Нортон Додж, еще двое-трое на открытие, больше никого. Тем более в Нью-Джерси, где шпана всякая ходит, — туда вообще никто не ездит. Альбом Глезера вышел на трех языках, на одной странице — три колонки. На моей в каждой — другая дата рождения. Ну, Глезер вообще ничего никогда не проверяет — как ему кажется, так он и пишет. Или бизнесмен Комаров, который заказывал Неизвестному, Шемякину, Куперу модельки, а потом из золота отливал. Юра Купер делал очень элегантно изящные спички с обгоревшим кончиком. А Неизвестный делал свои мускулистые скульптуры, только маленькие и отливал из золота. Называлось все это «Русский дом», он там и иконы продавал. Золотых чертиков Шемякина покупали новые русские, вот и все. Ни одна серьезная галерея в Штатах сейчас не занимается русским искусством. Галерея Мими Ферц, где выставлялся Шемякин и выставляется Плавинский, — очень коммерческая галерея. Она хорошо продается, активно работает с потенциальными покупателями, но не формирует коллекции. У нее есть покупатели в Гонконге, но она совершенно не аккумулирована в арт-рынок современного искусства. У нее очень низкая репутация.

Типа нью-йоркской галереи Нахамкина, где продавали и картины, и самовары, и иконы?

Нахамкин намного был выше, хотя к нему относились очень многие скептически. У него было очень хорошее место в Сохо, огромная галерея. Он сделал ряд очень мощных персональных выставок. Но у него было много конкурентов, несколько американских галерей, у которых тоже были русские художники в то время, как галерея Фельдмана, выставлявшая Комара и Меламида, Кабакова. Они его не терпели. Нахамкин замечательно продавал, в основном русским — врачам, адвокатам, они все это покупали. Первая моя большая выставка в Нью-Йорке, ретроспектива, была у него. Была большая пресса, «Нью-Йорк таймс», «Ньюсуик». А потом его постепенно сгноили. Или он сам перешел в другой бизнес, когда волна интереса к русскому искусству стала спадать. А он очень успешный бизнесмен, ремонтирует и продает здания. И он сначала передал галерею своему зятю, и она стала называться «Берман галери», а потом просто сдал под какой-то магазин. Недалеко была галерея Фельдмана, рядом «Филлис Кан», которая тоже занималась русскими художниками. Они и сделали все, чтобы его убрать, — борьба конкурентная там очень большая. Фельдман постепенно перестал выставлять русских, с Кабаковым у него был суд, который Кабаков проиграл. Филлис Кан тоже перестала выставлять русских. Тогда и появилась галерея Мими Ферц.

Правда, что список художников для аукциона «Сотбис» 88-го года составлялся у Кабакова на кухне?