Идеальное отражение

– Интересно, кто нас тут встретит? – спросил я, поднимаясь с колен и оглядывая пейзаж: куча обломков, руины атомной станции, забор. – Праведники? Егеря? Воскресший Антипа?

– Ты что, спятил? – деловито осведомился Синдбад. – Что с тобой случилось?

Никто не спешил на нас нападать, даже просто интересоваться нами. Чугунков в окрестностях не наблюдалось, они копошились, как обычно, на развалинах Припяти. Людей рядом, если верить имплантам и органам чувств, не было вообще.

– Давай отойдем, и я все расскажу.

Это прозвучало достаточно разумно, и новых предположений о моем душевном нездоровье не последовало. Мы оставили тамбур за спиной и укрылись среди поросших автонами холмов к юго-западу от станции.

Я попросил у Колючего фляжку и напился.

– Ну? – спросил Синдбад тоном строгой учительницы, в лапы которой попался опоздавший на урок ученик.

– Где вы болтались, засранцы? – спросил я, решив отложить «чистосердечное раскаяние» на потом.

– Да нигде, – ответил беглый праведник с удивлением. – Бог все видит, как вошли в тоннель, так из него и вышли.

– Отстав от меня почти на полчаса, – я судорожно хихикнул. – Наверняка с экскурсией в Узле побывали. Ну и как там, интересно? Атомного Демона видели? А его сундуки с сокровищами? Но, в общем, удачно получилось – вовремя вы явились, чтобы меня спасти...

Колючий удивленно лупал серыми глазами, а вот Синдбад смотрел на меня спокойно. Он понимал, что мне нужно сбросить нервное напряжение, выговориться и успокоиться.

Гипертоннели порой выкидывали шуточки со временем, да такие, что не снились обычным «тайм-кодам». Так что причин не верить спутникам у меня не было – покинули Новосибирск мы одновременно, но вот они почему-то подзастряли в пути. Может, и вправду, в Узле побывали, только ведь не расскажут ничего – память о таких визитах не сохраняется.

– Ну что, ты пришел в норму? – спросил бритоголовый. – Или пусть наш бионик тебя полечит?

– Не надо, я в порядке, – поспешно сказал я.

– Тогда рассказывай, язви меня джинн! Куда оружие дел? И кто тебя связал?

Пришлось мне вспоминать все – с того момента, как меня выкинуло прямо под ноги брату Рихарду. И неудачную попытку пойти врукопашную, и «парикмахерскую машинку», и Циклопа с послушным бронезавром на веревочке.

– Да, немыслимо, – оценил ситуацию Синдбад, когда я выдохся и замолчал. – И что дальше?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Я гол и бос, почти как тогда, ночью... – При воспоминании о том «приятном» моменте, когда я очнулся в сугробе, кулаки мои сжались сами. – В Москву нам дорога заказана, в Академзону тоже, остается сидеть и ждать очередного «видения»...

Подобный вариант мне не нравился, и в первую очередь потому, что при нем все зависело от случая. Никто не знает, когда произойдет очередной коннект с дублем, произойдет ли вообще и каким образом.

Может быть, проникший в мое тело чужак решит уничтожить не моих спутников, а меня самого? Выстрелит мне же в брюхо, и я вернусь в собственный мозг лишь для того, чтобы как следует помучиться и откинуть копыта. Или на этот раз я не пойму, где находится моя копия, не узнаю места или не получу достаточно информации, и все мои усилия пойдут прахом?

Все вероятно, даже самое невероятное, и лучший предсказатель надорвется, пытаясь распутать этот клубок.

– Насчет того, что ты гол и бос – это легко исправимо, – сказал Синдбад. – Я дам тебе «Страйк» и патронов к нему. Колючий, я думаю, оторвет от сердца несколько гранат. Ведь так?

– Конечно, – беглый праведник с готовностью кивнул.

Одного у бывшего единоверца Иеровоама не отнять – парень он не жадный.

Я взвесил импульсный пистолет в руке и убрал в кобуру. Рассовал магазины и гранаты по подсумкам и почувствовал себя чуточку увереннее. Достаточно, чтобы ощутить, что брюхо давно опустело и его неплохо бы наполнить.

Вопрос «А не пора ли нам пожрать?» вызвал в наших рядах предсказуемое и приятное оживление.

– Продуктов осталось не так много, – сообщил Синдбад, пошарив в рюкзаке. – Так что надо либо слегка поджаться, либо заглянуть к кому-нибудь из торговцев. Деньги у меня есть.

Мне только и осталось, что досадливо поморщиться – узловики обыскали меня тщательно, забрали все, не исключая универсальных карточек, и обрекли меня тем самым на паразитическое существование.

Даже ложку мне пришлось брать взаймы у Колючего, у которого, к счастью, была запасная.

– Чувствую себя побирушкой, – сказал я, вскрывая консервную банку.

– Ешь и не отсвечивай, – посоветовал Синдбад. – Лучше быть живым побирушкой, чем мертвым царем.

– Тоже мне, тень Ахилла, – пробурчал я и принялся за консервы.

Шкрябая ложкой по стенкам банки и пережевывая волокнистое, не жесткое, но какое-то безвкусное мясо, я ощутил неожиданное глубокое умиротворение. Только в этот момент я, похоже, до конца осознал, что ушел из рук захвативших и обезоруживших меня рыцарей, то есть практически совершил невозможное.