Идеальные Солдаты (СИ)

— И не поэтому! — затрясла головой Лола.

Она запнулась на ровном месте, уронила лист и затараторила быстро-быстро:

— Просто ты живешь у нас дома, и мы вместе ходим в школу, но мы не родные брат и сестра, и вот… А еще ты бросился на Дылду, чтоб меня защитить, и потому девчонки… тили-тесто, всё такое… Говорят, что ты мне нравишься… В смысле наоборот, что я тебе нравлюсь! Ой-ёй-ёй, чепуха какая!

Она закрыла лицо руками, став совершенно пунцовой.

У меня глаза на лоб полезли.

— И в этом вся причина? Вот дурищи твои девчонки. Может, мне с ними поговорить?

— Ой, Джейк, не надо, не надо! — тут же спохватилась Лола. — Я их просто слушать больше не буду!

— Вот и не слушай, — уверенно сказал я. — Просто у них таких друзей нет, как мы с тобой. Так что пусть завидуют молча. Любому, кто портит тебе настроение, я буду портить здоровье, поняла?

Лола шмыгнула носом и улыбнулась.

— Поняла. Это хорошо, что мы с тобой настоящие друзья.

***

Ночью мне не спалось. Стоило закрыть глаза, как я видел длинные пустые коридоры без окон, низкие потолки и сотни закрытых дверей. Перед одной из них я-не я ходил взад-вперед, чувствуя скребущую по сердцу тоску одиночества, то и дело поднимая голову на мерцающую посреди двери табличку: “С. Ларссон, мл. секретарь”.

Я настоящий вскакивал, тяжело дыша, перетряхивая подушку, ерзая и укладываясь удобнее, закрывая глаза в надежде на пустоту без снов. Но видел золоченые залы, устланные коврами, бородатых мужчин в драгоценностях, смуглых девочек с грустными глазами, маленьких, не старше Лолы.

Вновь я просыпался, вырываясь из сна, как из кокона, проводя рукой по лицу, снимая цепкие остатки с глаз. Затем ложился обратно и видел уже другое: давящую на шею собачью цепь и ножку кровати, к которой она прикована, женщину с круглым сердитым лицом, стоящую надо мной с палкой в руке, свои-не свои голые ноги в ссадинах и синяках.

А потом, уже отчаявшись, вставал и шел на кухню за водой, натыкаясь в темноте осенней ночи на все углы, но вернувшись, снова видел чужие сны. Маленький, брошенный, испуганный, я-не я пальцами впивался в белые мягкие стены, вжимался в них лбом и старался не слушать, не слушать, не слушать многоголосый хор завываний, криков и хохота за спиной.

Когда это кончится?

В третьем часу ночи я не смог больше терпеть: встал, закинул кровать одеялом и тихонько оделся. Проходя мимо комнаты Лолы, я робко заглянул в щель приоткрытой двери. В свете ночника Лола спала безмятежно, раскидав по подушке облако черных кудрей. Хотя бы она выспится сегодня.

Как можно тише я вышел из дома, ежась от осенней прохлады и сырости. Улица пахла водой и прелыми листьями. В кустах оглушительно трещали насекомые. Сентябрьское небо переливалось крупным бисером звезд. Смотреть им в глаза было по-прежнему неуютно, но я всё еще знал, что не одинок против них, потому почти не боялся.

Замерзнув стоять на одном месте, я быстро пошел по тротуару в сторону центра, не задумываясь, куда попаду.

Что за сны разрывали мою голову? Второй раз я их видел и запоминал так же четко и досконально, как события из реальной своей жизни. А что, если те жизни тоже реальны?

Нет, это уж точно невозможно. Конечно же, я верил только в то, что можно доказать и проверить. Люди вышли в космос, освоили гиперпрыжки, открыли новые пригодные для жизни планеты, а я тут о какой-то мистике думаю.

Лучше думать об Академии, о Петере, об экзаменах, которые придется сдавать меньше, чем через год. О моем желании стать адмиралом флота. Настоящие солдаты не забивают себе голову мистикой!

Я свернул с улицы в темноту одного из парков. Прошел мимо кустов, в которых мы все лето играли в прятки. Миновал любимое кривое дерево Лолы. Стараясь почаще глядеть под ноги, опасаясь пропустить в темноте кочку или яму, я не заметил, как вышел на самый край парка, на узкую аллею, где горело всего два фонаря. Тут мы играли довольно редко, и когда были последний раз, то наткнулись на огороженную забором стройку в конце аллеи. Сейчас там мерцали огни то ли кафе, то ли клуба, но моему одиночеству они не мешали.

Я выбрал наиболее темную лавочку, с сомнением потрогал влажное от ночного воздуха сиденье и забрался на него с ногами, усевшись на спинке.

За спиной тонко кричала ночная птица. Деревья шелестели кронами. По голове гладили ладони прохладного ветра. От кафе долетали обрывки веселых голосов. Воздух был пронзительно, до мурашек свеж.

Я закрыл глаза, чувствуя биение своего сердца. Рядом с ним и вокруг него я четко ощущал другую теплую пульсацию, которой раньше не придавал значения. Ее ритм вторил пульсу, но не до конца совпадал с ним, изредка замирая или начиная частить, словно внутри моих ребер существовала отдельная жизнь.

Опять мистика? Ветер что-то невнятно шептал мне на ухо. Птица за спиной кричала в тревоге.