Идеальные звёзды

Следующая картинка. Тот же берег, снова пасмурный день. Девушка, слишком красивая для такого места. Это Анна, ей пятнадцать. Длинные тёмные волосы завиты кудрями. Бледно-розовое платье с пышной юбкой до колен, всё сверкает блёстками. Как кукла. На бедре под юбкой – ремни с закреплёнными ножами. В блестящем лезвии отсвечивает серое небо. Острая кромка. Зависть, ощущение собственной слабости и уязвимости.

Цирк – то сверкает огнями, плещет весельем, то уставший и смурной.

Мужчина за сорок: черноволосый, азиатский разрез глаз, спина прямая, держится с достоинством. Томео. Опаска. Восхищение. Желание понравиться – настолько сильное, что от одной только мысли, что он прогонит, перехватывает дыхание. Знакомое чувство.

Парень. Красавчик. Улыбка – на меня словно выливают чайник горячей воды. Да уж, Розамунда влюблена в него по уши. Это Алек, ему семнадцать. И он постоянно смотрит на Анну – красивую кукольную Анну. У неё изящные руки с розовыми ногтями, на губах – помада такого же оттенка. Она кокетливо откидывает волосы, обнажая шею, и Алек улыбается. Боль. Слёзы. Ощущение собственной никчёмности. Ещё одно знакомое чувство, почти такое же, как моё. Теперь очевидно, почему Розамунда, прощупав моё сознание, решила, что мы похожи и, значит, мне можно доверять.

Тот же парень, но совершенно другое выражение лица – снисходительная насмешка. «Подумаешь, на второй этаж залезть. Так любой может». Обида. Злость.

Ночь. Высокий забор. Страх. Желание сбежать. Но нет, Розамунда перебирается через ограду. Заросли, кусты, под ногами пружинит трава, затем через тонкие подошвы покалывает гравий. Чёрный силуэт здания нависает, вселяя ужас. По этой коробке лениво скользит белый луч прожектора, высвечивает окна, сверкает искрами в стёклах, задевает странную, далеко выступающую кромку крыши, и меня вдруг осеняет, что это шестой корпус! Вся эта пугающая темень – наша часть! Ничего себе, выглядит абсолютно непривычно. Я-то в первый раз видел это здание солнечным днём, таким и запомнил больше всего. В сознании Сина шестой корпус вообще ощущается как родной дом, самый привычный и комфортный. Но для Розамунды это страшное тёмное место, где полным-полно опасностей.

Так, с этого момента нужно быть особенно внимательным.

Внутри воспоминания Розамунда ждёт, приглядывается к зданию. На территории части то и дело мелькает свет прожекторов, но рядом с высоким корпусом темно. Снова по стене скользит луч, и девушка решает, что промежуток достаточный, за это время она успеет залезть, а если нет – прижмётся к боковине окна, вряд ли заметят.

Разувается, чтобы использовать присоски и на ступнях. От адреналина мышцы будто стальные, а в голове настолько пусто, что аж звенит. Она раньше не забиралась настолько высоко.

Но это лишь полдела, Алек сказал, что нужно доказательство. Какая-то вещь. Меня снова охватывает ярость – какого хрена Розамунда слушает этого мудака, выполняет его условия?! – и её сознание сжимается от страха.

«Прости».

Конечно, это не помогает, она по-прежнему боится. Сам ведь знаю, что слова не работают. Так, я должен держать себя в руках. Продолжаем.

Стена, ряды окон… Это всё мельком, меня интересует дальнейшее. Как она залезла внутрь, чтобы добыть доказательство.

Вот. Кабинет. В черноте проступают смутные силуэты мебели. Я прощупываю образ тщательно – всё настоящее, без обмана. В ответ Розамунда с готовностью показывает детали. Прошла от окна, побродила по комнате. Нет, это не наш кабинет, планировка зеркальная. Полистала заполненные бумаги – не обращая внимания на содержание, в такой темноте и не разобрать. Заглянула через стекло шкафа, открыла дверцу, вытащила одну тетрадь, другую… Хм, если бы она так рылась у меня, я бы сразу заметил.

Очередная тетрадь оказывается пустой. Листы плотные, на них можно рисовать, да и формат большой, обложка твёрдая… Внезапная мысль: что, если взять тетрадь в качестве доказательства? На уголке обложки есть герб, подойдёт. Заметят? Нужно оставшиеся поставить свободнее, чтобы пропажа не бросалась в глаза.

Расстегнула молнию комбинезона, пристроила тетрадь на животе, застегнула. Выбралась наружу. Обратная дорога заметно легче, потому что успех окрыляет. Совсем скоро она предъявит Алеку доказательство, и он – как этого хотелось бы! – посмотрит на неё с уважением.

Дальнейшее я просматриваю мельком, не хочется чувствовать всю силу её разочарования. Конечно, я знаю, что это не сработало. И так понятно, что этому мудаку она не нужна, хоть бы даже в лепёшку для него расшиблась. Правильно, что она не хочет туда возвращаться.

Снова её обида, злость, отчаяние отдаются и у меня внутри. Решение повторить. Да, тупое, абсурдное, просто какое-то «умру назло всем» – но я понимаю Розамунду. Формально, конечно, она решила раздобыть ещё одну тетрадку, но я прекрасно знаю, что спрятано внутри: может, на этот раз она сорвётся со стены или её поймают – в общем, что угодно, лишь бы прекратить эту жизнь.

Каждое воспоминание о вылазке в шестой корпус я прощупываю внимательно. Как раз на вторую ночь она впервые залезла в наш кабинет.