Идеальные звёзды

Она обрывает тираду и всхлипывает. Желание поучать окончательно тает. Помявшись, я всё же неловко похлопываю её по плечу, которое так сразу и не нащупать в мягких глубинах куртки.

– Ладно. Хорошо, что всё хорошо. Ну и давай дальше. Ты доказала, что можешь. Зачем снова полезла? Что, прям за гроссбухами? Серьёзно?

– Я хотела на краски накопить. Металлик, красивые такие. Мне для комикса. Будущее, там, футуризм, все в такой одежде… ну, типа металлической, короче. А они дорогие. Я подумала, если на тетрадках сэкономить, быстрее накоплю. Потом мы бы уехали и всё.

– Кстати да, а когда этот ваш цирк должен уехать?

– Да уже. Вчера.

Поодаль раздаётся шум шагов. Я тут же отодвигаюсь от Розамунды и, схватив с брезента прутья и упаковку пастилы, пихаю ей в руки. Подчёркнуто громко говорю:

– Ну так что, покажешь, как это жарить?

Девушка подхватывает как ни в чём не бывало, тоже громко:

– Вы, главное, прямо в огонь не суйте, а то сгорит. Сначала железку погрейте… – она крутит прут над костром. – Вот… Потом надеваете…

Походка и Гимли, и Като стала заметно более нетвёрдой относительно момента, когда они уходили. Опускаются тяжело. Уже не разговаривают, только улыбаются довольно. Медичка – глядя на костёр, а Гимли и вовсе растянулся на брезенте, руки под голову положил и радуется на звёзды.

– Куда вы?!.. – Розамунда дёргает к себе мою руку с прутом и пастилой. – Ну вот, сгорела… Я ж говорила – недолго нужно.

– Извини. У меня проблемы с готовкой.

– Дайте я.

Охотно отдаю прут, девчонка принимается счищать с него горелую пастилу, а я с нетерпением поглядываю на Като и Гимли. Однако они, судя по всему, больше уходить не собираются. Ночь уже вовсю морозит, а «подогрев» у них, видимо, закончился.

Это раздражает, мы-то разговор не закончили. Я уже было хочу перейти на телепатию – но останавливаюсь. В конце концов, почему мы с Розамундой должны скрываться? Даже поговорить не имеем права? Может, для разнообразия мутантам пора прекращать всё время прятаться, как будто мы делаем что-то постыдное или запрещённое.

Так что я поднимаюсь с брезента и тяну девушку за собой.

– Мы отойдём. Нужно поговорить.

Гимли даже не отвлекается от созерцания звёзд, а вот Като фокусирует взгляд на мне. Смотрит на Розамунду. И снова на меня – прищуривается с подозрением.

А меня – после сегодняшних разговоров, всех этих воспоминаний – бухает злостью. Тоже мне, защитница нашлась! Будто я тут маньяк озабоченный. Почему всегда бывает так, что нормальных людей подозревают, а тех, кто самом деле зажимает в углу полапать, нет? Я почти уверен, что этому «настройщику» из приюта Розамунды исправно оплачивали работу и приглашали приходить ещё, хотя вряд ли она была единственной, кого он затаскивал в тёмные кладовки. У таких ублюдков нюх на тех, кто не будет ни сопротивляться, ни жаловаться.

– Так, давай без этой хуйни! Как в сортир вас вести, так сойду, а поговорить нельзя? Нам нужно обсудить, как живётся мутантам в приютах для нормальных детей.

Като сразу впадает в пьяную жалость:

– О, детка! Ты из приюта? Сочувствую…

Да-да, конечно, на словах все такие сопереживающие, а как помочь – отворачиваются и делают вид, что ничего не замечают. Только и умеют строить из себя высокоморальных спасителей, особенно там, где угрозы никакой и нет. По ходу я поторопился считать Като нормальной. Однако, так и быть, я сдерживаюсь – какой смысл всё это говорить? – только раздражённо рычу:

– Мы в машине посидим.

Розамунда топает к пассажирскому месту, а я забираюсь на водительское и включаю обогрев. Даже лучше, чем у костра.

– Так что этот твой Томео и другие? Может, они бы тебя удочерили? Жила бы с ними официально.

Она задумывается. Неуверенно качает головой.

– Не. Они, конечно, нормальные, но… Они все между собой, а я им что… Это же документы, ходить там… Они не будут так морочиться.

– Я мог бы с ними поговорить об этом, вдруг…

Она хватает меня за рукав и выпаливает:

– Нет! Не надо так делать! Томео ругаться будет, что я у вас тетрадки взяла, а потом про них сказала. Он вообще был против меня брать – типа будто они меня украли. Говорил, им проблемы не нужны. Обещайте, что не скажете!

– Но если не договориться с ним, то официально вернуться туда не получится.

Она устало пожимает плечами – снова кажется такой взрослой – и отворачивается к тёмному окну.

Чёрт, как угадать, какие слова помогут? Сознание плавится после дня на жаре, бессонной ночи перед этим, пиздецовой «показательной операции» ещё раньше, а ведь до неё я тоже не выспался… А, теперь ясно, почему у меня в голове ванильное желе вместо мозгов. Ээ… Ладно, смиримся с тем, что успокаивать девчонок я не умею, не стоит и пытаться. Значит, нужно предложить решение. Но такое, чтоб оно её устроило. А как это угадать? Да бля, какой-то замкнутый круг!

Осторожно, будто иду по минному полю, начинаю:

– То есть… Ты не хочешь туда возвращаться. И какие есть варианты? Бегать по пустыне я тебе не дам, это точно.

Она молчит. Чуть слышный всхлип. Сердце противно сжимается.

– Так, подожди убиваться! По крайней мере, это не Мирель, а Данбург. Приют для мутантов – это уже лучше.