Идеальные звёзды

– Ну, равенство… для всех… Чтоб никто не ушёл обиженным, – на последних словах я невольно смотрю на Гимли, который не кажется обиженным, хотя и счастливым не выглядит. – Короче! Давайте грузиться.

Поискав глазами машину – рядовой указывает направление, – Като проходит между нами, бормоча под нос: «Мужики! Лишь бы подраться!», и мы с Гимли переглядываемся. Он одними губами шепчет: «Сексизм…», и я серьёзно качаю головой, так же беззвучно отвечая: «Мы против». На том и согласившись, мы вслед за медичкой топаем к фургону.

***

Обратная дорога прошла быстро. Раз уж задание выполнено, Като включила радио, и они с Гимли принялись подпевать, махать головами и стучать в ритм: он – по рулю, а она – по коленям. Я даже поймал себя на том, что улыбаюсь. Всегда бы задания так проходили.

В итоге я разошёлся до того, что вздумал пошутить на прощание и сказал Гимли: «Передавайте привет столичным расистам». Правда, тут же решил, что это как-то слишком, вдруг не поймёт, однако он улыбнулся. На том мы и расстались: он направился в гараж, отчитываться за фургон, а я – к Главному.

С чистой совестью сказал генералу, что госпожа О’Брайен и в самом деле всего лишь глупый ребёнок. Сикорски, конечно, пощурился на меня с подозрением, но, увидев, что я уверен в своих словах, расслабился, заулыбался. Может, ему тоже хочется, чтобы дети были просто детьми, а не коварными шпионами.

Осталось дождаться, пока можно будет навестить Сина.

За первый же день я вконец извёлся: только и смотрел на настенные часы напротив моего стола, стрелка которых ползла раз в десять медленнее, чем обычно.

Дальше я подумал и решил следовать примеру капитана Блэйка с его трудоголизмом. Пока его нет, я один буду поддерживать звание самой трудолюбивой структурной единицы.

Несколько следующих дней уходил с работы за полночь. Переделал все второстепенные дела, которые давно откладывал, даже пыль на шкафах вытер. По крайней мере ожидание скрашивала мысль о том, что командиру будет приятно вернуться в опрятный кабинет. А потом он: «Нужно было сделать то-то», а я такой: «Всё сделано». Син любит, когда в делах порядок.

В кои-то веки все задачи в расписании иссякли. Подумав, я решил, что прошло достаточно времени, чтобы узнать, как там с Розамундой.

На звонок ответила, как назло, Берта. Я, конечно, попросил поговорить с господином Блэйком, но от неё ведь так просто не отцепишься. Вообще, меня напрягает, если мы с Сином приезжаем к его родителям, а там оказывается она, потому что Берта постоянно ведёт себя так, будто подкатывает ко мне. Наверное, это у неё просто такая манера, со всеми – и Син даже шутит по этому поводу, – но меня эти её улыбки и странные комплименты приводят в недоумение. Хрен знает, как на это реагировать.

Вот и тут: принялась расспрашивать, как мои дела, когда мы приедем в Данбург, а то она по мне соскучилась, а потом ещё начала шутить в духе: «М-м-м, ну да, вы ж там военные…». То есть я по улыбке в её голосе понял, что это, видимо, какая-то шутка – или намёк? – но сути не уловил.

Про Сина даже вообще не заикнулась. Я уж думал сам про него сказать, но всё же промолчал. С ним, в общем-то, всё в порядке, повода для паники нет, так что пусть лучше он из больницы выйдет и сам им скажет.

В итоге нашу беседу, то есть болтовню Берты и моё беспомощное мычание, прервала только госпожа Блэйк, которая, видимо, что-то заподозрила по тону дочери и спросила, кто звонит. Фух.

Хотя тут я смутился в другую сторону: уместно ли с ней обсуждать Розамунду, ведь мы договаривались с Гунтером. Но, к моему облегчению, госпожа Блэйк не стала ничего спрашивать, а сама сразу засыпала меня сообщениями, что с девочкой всё в порядке, всё под контролем, и они ждут нас с Сином на ужин, и погода хорошая, и вообще всё замечательно.

Я ответил, что мы сможем приехать, скорее всего, через две недели. На том и порешили.

Вскоре поймал себя на том, что снова бездумно пялюсь на еле ползущие стрелки часов. Брунхильда и Гунтер кажутся не особо подходящими друг другу. То есть я ни черта не разбираюсь в подобном, но они какие-то… слишком разные. Тем не менее, столько лет вместе. Я к тому, что если другие люди способны жить вместе по тридцать лет, может, и мы бы с Сином могли. Хотя бы продержаться дольше полугода.

Однажды после ужина госпожа Блэйк рассказывала, как они с Гунтером познакомились. Это у них типа семейный анекдот. После школы Брунхильда приехала поступать в институт в Данбурге, а сама она с востока. Тщательно готовилась, всё шло хорошо… Но в итоге буквально полбалла не дотянула. Это было очень обидно и сильно выбило её из колеи. И вот стоит она в коридоре, расстроенная, вокруг другие абитуриенты, много людей, и вдруг видит – сидит неподалёку кот. Чёрно-белый, обычный, непородистый. Брунхильда решила, что он заблудился, нужно помочь. Подошла, начала там с ним «кис-кис», погладила, хотела уже на руки взять… Однако в этот момент какой-то парень неподалёку крикнул: «Мерлин!», на что кот тут же цапнул госпожу Блэйк за палец и рванул к нему.