Идеальные

Эзра поднялся, чтобы принести еще льда, и бросил взгляд на миниатюрный телевизор в углу, включенный без звука. На экране шла реклама айпода. Забавно было смотреть, как кто-то зажигательно танцует в полной тишине.

Эзра вернулся и налил Арии еще виски. С каждым глотком на душе становилось легче. Они немного поговорили о родителях Эзры – его мама теперь жила в Нью-Йорке, отец – в Уэйне, не такой уж дальней дали. Ария снова начала рассказывать о своей семье.

– Знаешь, какое мое любимое воспоминание о родителях? – спросила она, надеясь, что язык у нее не заплетается. Горький «скотч» уже творил чудеса с ее моторикой. – Мой тринадцатый день рождения в «ИКЕА».

Эзра приподнял бровь.

– Ты шутишь. «ИКЕА» – это же кошмар.

– Звучит странно, да? Но у моих родителей был знакомый, какая-то важная шишка, управляющий местным магазином «ИКЕА», и мы арендовали его после закрытия. Это было так весело – Байрон и Элла приехали туда пораньше и организовали грандиозную вечеринку «Мусорщик идет на охоту»[85] в интерьерах спален, кухонь и офисов «ИКЕА». Они так дурачились. Мы все придумали себе прозвища по названиям шведской мебели. Байрон был «Экторп», по-моему, а Элла – «Клиппан». Они казались такими… неразлучными.

Слезы навернулись на ее глаза. День рождения Арии был в апреле; в мае она застукала Байрона с Мередит, а в июне исчезла Эли. Казалось, тот праздник стал последним ярким событием в ее жизни. Все были так счастливы, даже Эли – особенно Эли. В какой-то момент, когда они забежали в пещеру с занавесками для душа, Эли схватила Арию за руки и прошептала: «Я так счастлива, Ария! Я так счастлива!».

– С чего вдруг? – спросила Ария.

Эли усмехнулась и уклонилась от ответа.

– Скоро я вам все расскажу. Это сюрприз.

Но так и не успела рассказать.

Ария провела пальцем по кромке бокала. По телевизору опять передавали новости. Говорили про Эли – как будто больше не о чем. Расследование убийства, сообщала бегущая строка. В левом углу экрана появилась фотография Эли, сделанная в седьмом классе: Эли сверкала улыбкой, в ушах поблескивали бриллиантовые сережки-колечки, светлые волосы ниспадали сияющими волнами, блейзер школьной формы идеально облегал фигуру. В голове не укладывалось, что Эли навсегда останется семиклассницей.

– И как? – спросил Эзра. – Тебе удалось поговорить с отцом?

Ария отвернулась от телевизора.

– Не совсем. Он хотел встретиться со мной, но теперь, наверное, у него пропало желание. Во всяком случае, после выходки с алой буквой.

Эзра нахмурился.

– С алой буквой?

Ария потянула нитку, торчащую из шва ее любимых джинсов «Эй-пи-си»[86], которые она купила в Париже. Вряд ли у нее получится внятно объяснить это дипломированному специалисту по английской литературе. Но Эзра подался вперед, и его красивые губы в ожидании раскрылись. Она сделала еще глоток виски и рассказала ему про Мередит, Холлис и выведенную краской букву «А».

К ее ужасу Эзра расхохотался.

– Ты меня разыгрываешь. Неужели ты это сделала?

– Да, – отрезала Ария. – Зря я тебе рассказала.

– Нет, нет, это здорово. Мне ужасно нравится. – Эзра порывисто схватил ее за руки. Его большие ладони были теплые и чуть влажные. Он встретился с ней глазами… и поцеловал ее. Сначала лишь легко прикоснулся губами, но Ария потянулась к нему и добавила поцелую страсти. Они замерли на мгновение, а потом Ария отстранилась.

– Ты как? – тихо спросил Эзра.

Ария не знала, что сказать. Никогда еще она не испытывала таких бурных чувств. И никак не могла понять, что ей делать со своим ртом.

– Я не…

– Я знаю, мы не должны этого делать, – перебил ее Эзра. – Ты – моя ученица. Я – твой учитель. Но… – Он вздохнул, откидывая со лба прядь волос. – Но… я хочу, чтобы… каким-то образом… у нас получилось.

Как она мечтала услышать эти слова еще несколько недель назад? С Эзрой Ария чувствовала себя легко и свободно – живой, самой собой. Но перед глазами вдруг возникло лицо Шона. Она вспомнила сцену на кладбище, когда он, увидев кролика, наклонился к ней, чтобы поцеловать. Вспомнила и предостережение «Э»: Осторожно, осторожно! Я все вижу.

Она снова бросила взгляд в сторону телевизора. От знакомого видеоклипа уже тошнило. На экране Спенсер беззвучно шевелила губами: Хотите почитать ее эсэмэски? Девочки сгрудились вокруг телефона. Эли появилась в кадре. В какое-то мгновение камера крупным планом показала ее широко распахнутые голубые глаза, и казалось, будто Эли с экрана заглядывает в комнату Эзры… и в упор смотрит на Арию.

Эзра повернул голову и обратил внимание на телевизионную картинку.

– Черт, – выругался он. – Извини. – Он пошарил на столике и среди разбросанных журналов «Нью-Йоркер» и «Экономист» и меню тайских блюд на вынос отыскал, наконец, пульт управления телевизором. Он переключился на другой канал, которым оказался «Кью-ви-си», «магазин на диване». Джоан Риверс продавала гигантскую брошь в форме стрекозы.

Эзра кивнул на экран.

– Хочешь, куплю тебе такую?

Ария хихикнула.