Идеальный джентльмен (ЛП)

  – Конечно, солгал, и насчет капитана Брисбена, и по поводу леди Вал и меня. Не думаю, что негодяй беспокоится о достоверности своих заявлений, только о том, сколько неприятностей он сможет создать.

  – Но то, что он сказал, что я холодна как ледяная статуя, это совсем неправда, вы же знаете.

  Теперь он уже открыто расхохотался.

  – О, я очень хорошо знаю это, моя дорогая. Как я не могу знать этого, когда от вас исходят такие искры, которые не смогут потушить даже тропические дожди? Когда вы разжигаете в моем мозгу пожар, утихомирить который могут только ваши губы? Вы – обманщица, мисс Эллианна Кейн. Под этой чопорной и строгой внешностью дочери банкира бьется сердце распутницы. Прекрасной, пленительной распутницы, которая может разгорячить кровь мужчины одним взглядом зеленых глаз. Но вы все равно остаетесь леди, а не разгоряченной кобылкой, подрагивающей хвостом. А я, к несчастью, все еще остаюсь джентльменом, а не самцом во время гона. Я не лишаю девушек невинности, особенно тех, которые пережили эмоциональный вечер и, возможно, перебрали вина. Мне следует уйти.

  – Нет. – Она прижалась к нему бедрами. – Я не в шоковом состоянии, и не пьяна. Пожалуйста, останьтесь.

  Стоуни не смог бы уйти, даже если бы вокруг них начала рушиться крыша. Он снова поцеловал ее, на этот раз – долгим, обжигающим поцелуем. Земля, может быть, и не ушла из-под ног, но тяжелый стол точно сдвинулся с места.

  – Вы, холодная женщина? Наверное, в аду точно так же холодно.

  Эллианна распутывала его шейный платок, отчаянно желая коснуться обнаженной кожи. Стоуни схватил ее за руки.

  – Нет, милая. Вы играете с огнем.

  – Я не играю.

  – Черт побери, мы не можем.

  – Почему? Я достаточно взрослая, чтобы знать чего хочу, а теперь я жажду испытать то, чем женщины моего возраста наслаждаются уже несколько лет. Или вы не хотите…

  – Не хочу? Мне следовало загадать желание, чтобы вы оказались в моих объятиях, на сотню падающих звезд, пятьдесят рождественских пудингов и тридцать свечей на торте в день рождения. – Стоуни взял ее руки и положил между ними, на клапан своих брюк, чтобы убедить Эллианну в том, что она желанна, или, может быть, чтобы испугать ее. – Вы понимаете, как сильно я хочу продолжения?

  Вместо того чтобы испугаться, Эллианна оставила руку там, где она находилась, изучая форму его мужского органа. Виконт начал понимать, какие ощущения испытывают те, кого бросают в кипящее масло. Он потерял голову. В прямом смысле.

  – Это неправильно.

  – Одно только это не может быть неправильным, просто я узнаю, что упустила. Бог свидетель, я не хочу быть вашей любовницей, ожидая, когда вы устанете от меня, или делить вас с огромным количеством девушек. О, и клянусь, я ни в чем не стану обвинять вас.

  – Проклятие, но ведь могут быть последствия.

  – Ребенок? – с удивлением спросила она, сжимая источник такой возможности. – Никогда не думала, что стану матерью.

  – И сейчас не станете думать, если от меня будет что-то зависеть. Эллианна, мы не можем это сделать!

  Чтобы избавиться от ее руки и этой сладкой пытки, Стоуни уложил ее спиной на стол. Теперь ее ноги обхватили его, что стало для него не менее мучительным.

  – Мы не можем, – повторил виконт еще раз, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать ее веки, нос, рот, шею и эту соблазнительную ложбинку между грудей, на которую он смотрел всю ночь. Ее руки обвились вокруг его шеи, сжимая так крепко, что он едва не задохнулся. Нет, это его шейный платок. Стоуни стянул его и бросил на пол. Эллианна начала притягивать его ближе к себе, ближе к тому желанию, которое она не могла выразить, но была уверена в том, что имя ему – Стоуни.

  Он застонал. Как, ради всего святого, ему уйти прочь, когда сам дьявол танцует в его мозгах… и ниже пояса? Чтобы остановить ее длинные, стройные, изящные ноги, сводящие его с ума, Стоуни коснулся одной из них. Это стало ошибкой. Ее юбки пребывали в беспорядке, а его рука касалась шелкового чулка, натянутого на гладкие мышцы. Он провел рукой – и поднял ее юбки – выше, чтобы ощутить атласную подвязку, которую быстро снял. Подвязка присоединилась к его шейному платку на полу. Ему нужно было почувствовать ее кожу, хотя бы дюйм, всего лишь на минуту, вот и все. Если Стоуни этого не сделает, то может умереть прямо сейчас, в буфетной дворецкого.

  Стоуни начал стягивать освободившийся чулок, но его рука обладала собственной волей – вероятно, то же самой, которая заставила его поцеловать груди Эллианны – и двинулась вверх, к голой коже под ее коленом, на внутренней стороне бедра. Такая гладкая, такая мягкая, в точности, как он себе представлял.

  Затем мисс Кейн застонала. И начала извиваться. Боже, его рука скользнула выше, чем он намеревался, почти к ее…

  – О, дьявол, мы не можем. – Виконт отдернул руку и обхватил ладонями ее лицо. – Я работаю на вас!

  – Это не входит в вашу работу.