Идеальный джентльмен (ЛП)

  – Честность не имеет ничего общего с тем, чтобы расстраивать вас по пустякам. Но речь не об этом. Вы видели высший свет в его наименее учтивой ипостаси, но Лондон может предложить намного больше, чем переполненные бальные залы и повесы. Я знаю, что вы уже видели достопримечательности и магазины, но останьтесь и позвольте мне показать вам остальное. Позвольте мне доказать вам, что не все лондонцы – сплетники, игроки или алчные нахлебники. Клянусь, вы обнаружите много такого, что вам понравится, да вы и заслуживаете немного удовольствия. Фэрвью останется с вами навсегда. А Лондон – только здесь и сейчас. Пожалуйста, не уезжайте.

  Эллианна позволила убедить себя, но не логикой в словах Стоуни, а выражением на его красивом лице. Невысказанные им фразы, молчаливая просьба – это тронуло ее так, как не смогли задеть разумные аргументы. Он словно разорвал еще одну из ее схем, один из ее генеральных планов, мольбой «Пожалуйста, не уезжайте», читавшейся в его ясных голубых глазах.

  Они поехали в Ричмонд после того, как Эллианна сказала несколько слов тете и скормила собаке фиалки, которые принес Стоуни. Тетя, как обычно, ничего не сказала, но когда они выходили, попугай, как всегда, проскрежетал свой непристойный комментарий из соседней комнаты:

  – Лабиринт, мой зад.

  Лорд Уэллстоун, мисс Кейн и Тиммс, все притворились глухими, что было довольно легко сделать для старого дворецкого, но не для покрасневшей Эллианны.

  Поездка в Ричмонд оказалась такой же чудесной, как и обещал виконт, с весенней природой в ее яркой красоте. Уэллстоун поначалу сосредоточил внимание на лошадях, направляя их в плотном транспортном потоке. Учитывая, что позади них сидел грум, они все равно не могли разговаривать о важных вещах, так что Эллианна расслабилась, вдали от ворчания тетушки, болтовни Гвен или бесконечного двусмысленного флирта.

  На этот раз она отказалась от беспокойства о банке или ее инвестициях, или о благотворительной школе, или даже об Изабелле. Что будет – то будет, решила Эллианна, почти смирившись с тем, что ей придется ждать после того, как она сделала все, что могла. Конечно же, смирение привело к тому, что она перестала ожидать встречи с сестрой за любой изгородью в лабиринте, или в прелестной маленькой гостинице, в которой они остановились на ленч. Она перестала оглядываться назад, не желая, чтобы ее надежда каждый раз угасала.

  Уэллстоун оказался идеальным сопровождающим – он даже выучил наизусть схему лабиринта, чтобы они не потерялись – и обеспечивал ей всевозможные удобства. Но в том, что близость Стоуни поднимала температуру воздуха, превращая мягкую весну в душное лето, не было его вины. Эллианна подняла над головой зонтик, чтобы он не заметил ее румянец. Но тогда она не смогла видеть его смеющиеся глаза или сияющую улыбку, или ту мелькающую ямочку. Девушка опустила зонтик. Эти воспоминания будут одни из самых любимых и почитаемых, пусть они будут полными. И пусть виконт притворяется, будто так же плохо видит, как и слышит.

  Стоуни никогда не заходил за линию, так тщательно прочерченную между ними. Не важно, что он считал румянец Эллианны восхитительным, особенно когда подсаживал ее в коляску или помогал спускаться. Не важно, что виконт сознавал, что она воспринимает его как мужчину, а не как друга или наемного работника. Не важно, что больше всего ему хотелось снять комнату в гостинице, распустить ее волосы и зарыться в них лицом, а самому погрузиться в… Не важно.

  Он – джентльмен, и Эллианна доверилась ему так, как не доверялась никому другому. Он сгорит в аду – что будет намного хуже, чем тот огонь, в котором он горит сейчас, если возможно, – раньше, чем предаст это доверие.

  Они оба становились экспертами по притворству.

  Следующим вечером Стоуни убедил Эллианну посетить карточную игру у миссис Харкнесс-Смайт. Заядлых игроков, таких как Бланшар, там не будет, из-за незначительных ставок. А никто из потенциальных Ромео не сможет затеять флирт под бдительным оком миссис Харкнесс-Смайт. Она серьезно относилась к своей игре, и еще строже придерживалась правил приличия. Кроме того, Стоуни объявил, что Эллианна будет его партнером.

  – А вы готовы отдать свой выигрыш на благотворительность? – спросила его Эллианна, когда они сели за стол.

  Лорд Стрикленд заворчал. Он сидел за соседним столом, играя в паре с Гвен, которая едва помнила правила игры, не говоря уже о разыгрываемых картах. Миссис Харкнесс-Смайт сердитым взглядом заставила его замолчать.

  Стоуни улыбнулся барону, но прошептал Эллианне:

  – Помогите мне выиграть, и я покажу вам кое-что.