Идеальный (СИ)

Глава 11. «Я обещаю».

Утро было действительно паршивым. Если бы Том был менее воспитан, он бы выругался в голос, но многолетняя привычка сдерживать себя сработала и сегодня.

Хиддлстон просто заставил себя встать и, вслепую нашарив рубашку, поплелся умываться. На часах, он знал это точно, было половина шестого утра.

Последнее время он просто не мог спать. Тот отрезок времени, что остался – не располагал к тому, чтобы тратить жизнь зря. Жизнь без боли. Без ремней на запястьях, без этого кошмарного запаха больницы...

От недосыпа темнеет в глазах, и Том безвольно прислоняется к стене, пытаясь совладать с головокружением. Виски ноют, в ушах шумит... Словно болезнь вернулась. Но Хиддлстон только кривит сухие со сна губы в улыбке, делает шаг... И едва не вскрикивает от неожиданности, утыкаясь в чужое тело.

– Крис? – голос звучит непозволительно хрипло, – почему ты не спишь?

Довольно глупый вопрос, если так посудить... Кто он такой, чтобы спрашивать подобное? Крис сам может решить, когда ему вставать. Но слов не вернешь. Поэтому Тому остается только отстраниться, отойти на безопасное расстояние и вопросительно посмотреть на Хемсворта. Если тот, конечно, в темноте это видел...

– Крис? – повторяет его вопрос неясная тень, – вот значит как. Он все же у тебя?

– Я не... – начинает было Том, пятясь назад. Но не успевает ничего. Потому что его горло перехватывает сильная цепкая ладонь, сжимает так, что перед глазами вспыхивает яркая тьма.

А тихий вкрадчивый голос шепчет в самое ухо:

– Трахался с ним, да, Том? И позволил остаться тоже для этого?

Хиддлстон только хрипит, извиваясь в сильных руках. И отчаянно дергается, чувствуя, как влажные холодные пальцы скользят по пояснице, забираются под резинку штанов, отвратительно медленно проскальзывают меж ягодиц, трут напряженное отверстие...

– Я знаю, кто послал его к тебе, Том. Они думают, что он сможет привести тебя ко мне, – пальцы резко врываются внутрь, заставляя выгнуться, захрипеть от боли, – но они не знают... Не знают, что ты можешь прийти только сам. Ты ведь придешь, Том. Тебе не нужен никто, кроме меня... Ты ведь знаешь это, да, Том?

А пальцы намеренно грубо растягивают несмазанные мышцы, сухо царапают нежную поверхность...

– Ты такой узкий, Том... – липкий шепот вызывает судорогу, кончающуюся сухим рвотным позывом, – такой мягкий там... Ты только мой. Ты будешь только моей шлюхой. Я сделаю тебя бессмертным, я дам тебе все... Лишь в обмен на то, что ты ляжешь под меня. Это ведь не так уж много, за подобную цену.