Идеальный (СИ)

– Как знать, – Том снова дергает плечом. – Может, да. А может, все это только очередное бредовое видение. Как и те, что были до... Как и мои воспоминания об инициации. Все выдумка.

– Ты должен научиться разграничивать реальность и то, что они заставили тебя считать реальностью, – Крис почему-то боится отпустить музыканта. Но тот мягко расцепляет его руки и отходит чуть в сторону.

– А что реально, Крис? – тонкие пальцы как-то осторожно подцепляют края синей больничной рубашки. – Где кончается вымысел и начинается эта пресловутая реальность? Ты сам-то можешь разграничить их с полной уверенностью?

– Тогда смотри.

Хемсворт резко сдергивает с Тома рубашку и толкает к зеркалу.

И Хиддлстон с удивленным выдохом подается вперед, ведет ладонью по груди. По тому самому месту, где гладкую кожу уродовал кошмарный шрам.

Касается растрепанных волос, пропускает меж пальцев тонкую рыжую прядку. Поворачивается боком, пытаясь разглядеть спину.

– И на спине ничего нет, – Крис подходит вплотную, обнимает его за талию. – Ничего не было, видишь? Стоило лишь понять это.

– Невероятно... – в шепоте восторг и страх одновременно. – Как ты сделал это, Крис?

– Ты сам это сделал, – Хемсворт улыбается и целует музыканта куда-то в плечо.

А тот оборачивается и просто прижимается к губам. Благодарно, ласково. И Хемсворт целует в ответ.

***

В гостиной как всегда полутемно. И Крис думает, что такими темпами скоро совсем отвыкнет от света.

Хиддлстон сидит на полу перед тускло светящимся камином и перебирает клапаны флейты. Гладит их пальцами, периодически заглядывая в ноты.

Еще влажные после душа волосы слиплись, с кончиков стекают капельки воды.

Крис поднимается с дивана и, подхватив полотенце, так и не отнесенное обратно в ванную, подходит к музыканту. Вытирает воду, отжимает мокрые прядки.

И неожиданно даже для самого себя просит:

– Сыграешь мне?

– Это новое, – Том как-то неуверенно вскидывает взгляд. – Боюсь, я еще не смогу контролировать себя в некоторых местах. Ты получишь слишком... много моих эмоций.

– Сыграй, – Крис откладывает полотенце и проводит ладонью по спине Хиддлстона. – Пожалуйста.

Том улыбается уголком рта и встает:

– Иди на диван, устрою тебе мини концерт, так и быть.

Крис с готовностью вскакивает и возвращается на место.

А музыкант словно застывает на секунду и подносит флейту к губам. Так нежно, что Крис ловит себя на совершенно неуместном в этот момент чувстве ревности.

Но когда тишину разбивает первый звук – Хемсворт забывает обо всем. Он жадно впивается взглядом в одухотворенное бледное лицо. А сквозь тело словно раз за разом пропускают ток. И с каждым звуком разряд все сильней.

Музыка заливается в уши раскаленным металлом. Это почти больно. Но есть еще одно чувство, которое не дает здравому смыслу возобладать, не дает прервать музыканта.

Что-то яркое, щемящее. Царапающее, заставляющее с болезненным удовольствием ловить каждый звук. Вслушиваться в каждую ноту. Потому что, возможно, минута – и придет какое-то понимание. Словно откроется иной уровень. И та тонкая занавеска, что приоткрыл Том, исчезнет вовсе.

Еще совсем немного!

Крис даже привстает в предвкушении. Подается вперед, чтобы не пропустить ничего.

Но звук вдруг обрывается. Сетка, сплетенная нотами, истончается, исчезает...

– Я не успел! – обиженно выдыхает Хемсворт, откидываясь на спинку дивана.

– И слава богу, – Том трясущейся рукой стирает со лба испарину. – Я едва сознание не потерял.

– Черт, Томас! – Крис поднимается на ноги и отходит к окну, прижимается к холодному стеклу лбом. – Как ты делаешь это? Я ведь... Я поверил в происходящее. Действительно поверил.

– Я тоже хотел бы узнать, как я это делаю, – судя по звуку, Хиддлстон снова опускается на пол. Причем явно с трудом.

– Тебе плохо? – испуганно спрашивает Крис, подбежав к музыканту.

– Устал, – криво улыбается Том. – Поздно уже. Нужно ложиться.

Когда он засыпает, Крис еще долго сидит на краю постели в какой-то прострации. Поглаживает через одеяло худое плечо музыканта. А потом, наплевав на все свои убеждения, встает на колени и шепчет:

– Господи... Пусть он не забудет. Пожалуйста!

_____________________________________________________________________

Прошу прощения за такой большой перерыв, товарищи. Возникли некоторые проблемы.

Песня: Sopor Aeternus & The Ensemble Of Shadows – The Urine Song

Глава 19. «Конверт».

– Я не знаю, Крис, – Хиддлстон сидит на полу, безвольно привалившись к стене, влажные после душа волосы неопрятно торчат в разные стороны. – Я не помню ничего из того, о чем ты сейчас говоришь.

Хемсворт прикрывает глаза, пытаясь унять нервную дрожь. Просто успокоиться. Том здесь не при чем. Разве виноват он в том, что ничего не помнит?

– Скажи, – Крис садится рядом, точно так же облокачиваясь о стену, – что последнее ты помнишь?

– Я уже говорил, – музыкант опускает голову. – Как ты просишь вспомнить... Что-то о моих ощущениях. Мне было больно. Я помню плохо. Может, обратиться к врачу? Они могли бы провести обследование...