Идеальный (СИ)

– А ты что думал? – мужчина снисходительно улыбается. – Им нужна его смерть, потому что контролировать его они не могут. Нам же от Томаса нужно совсем другое. Нам нужен его талант. Его сила. То, что ты видел на трассе.

– И зачем мне нужно говорить с вами? – Крис делает глоток, уже не чувствуя вкуса.

– Ты задаешь неправильные вопросы, Крис. И не тем тоном, – в голосе адепта больше нет ни насмешки, ни шутливой интонации. – Я – единственный, кто может тебе помочь. Пока еще есть время.

– Я все равно не понимаю, – Хемсворт откидывается на спинку кресла. – Ваша организация располагает всеми ресурсами, чтобы обойтись без меня.

– Думаешь, я бы стал разговаривать с тобой без острой на то нужды? – собеседник брезгливо отодвигает от себя смятую салфетку. – Туда, где сейчас находится Том, нам путь закрыт. Но вот ты... Твоя связь с Томасом глубже, чем можно было представить. Он влюбился в тебя. Его душа настроена на твою. Это облегчает задачу.

– Вы несете чушь, – нервно усмехается Хемсворт. – Душа? Настроена? Вы себя-то слышите?

– Ты зря не веришь мне, – и Крису чудится в темных, почти черных глазах адепта ярко-красный отблеск. – Ты чувствуешь эмоции Тома настолько тонко, что тебе передается даже его возбуждение. К тому же неужели ты сам не замечал внезапные, непонятно откуда пришедшие эмоции?

– Я в любом случае не стану вам помогать, – зло сообщает Крис.

– Тогда Том умрет завтра на рассвете, – адепт улыбается и встает.

– Что мне нужно сделать? – хмуро спрашивает Хемсворт.

– Как ты быстро меняешь мнение, Крисси, – смеется собеседник. – Вставай, поехали. У нас много дел.

– Я не могу вести машину. Тем более ее нужно сдать в прокат, – Хемсворт залпом допивает остатки виски из стакана.

– Тебе не нужна машина, – адепт протягивает руку. – Дай ключи, ее отгонят в Бухарест. А нас ждет самолет. До Рима два часа.

– Вы припарковали свой самолет прямо здесь? – пьяно смеется Крис.

– За городом у нас есть владения. В них входит частная взлетная полоса. Ты узнал все, что хотел?

Хемсворт не отвечает. Он просто подхватывает со стола бутылку и идет к лестнице.

***

Том приходит в себя в абсолютной непроницаемой тьме. Где-то капает вода, во влажном спертом воздухе витает запах гнили. Ужасно холодно, Том почти не чувствует своего тела. Только глухую боль в связанных за спиной руках.

Во рту сухо. Хиддлстон тяжело сглатывает и дергается, пытаясь сменить положение. Тело едва слушается, но ему все же удается перекатиться на бок и сесть, упершись спиной о стену, так удачно оказавшуюся рядом.

– Здесь есть кто-нибудь? – Том говорит это просто для того, чтобы услышать свой голос. Наивная попытка почувствовать себя материальным объектом.

Зажигалка в кармане!

Хиддлстон поводит плечами и обреченно зажмуривается, хотя делать это в темноте бессмысленно. На нем только тонкая футболка.

А потом вдруг раздается лязг, и Том снова зажмуривается, спасая глаза от бьющего из коридора света.

– Томас, вы очнулись? – голос у пришедшего равнодушный, не несущей в себе никакой эмоциональной окраски.

– Кто вы? – Хиддлстон всматривается в темный силуэт в дверном проеме. – Что вам нужно от меня?

Хотя вопрос поистине глупый. Естественно, он знает. И кто это, и что нужно...

– Брат Максимилиан ждет вас.

И Том болезненно стонет, не сдержавшись, когда его резко вздергивают на ноги. По телу разливается боль.

– Это побочный эффект, – так же спокойно объясняет мужчина, пока Тома волокут по едва освещенному коридору двое здоровых тюремщиков. – Чуть позже появится тошнота и головная боль.

– Вы накачали меня чем-то? – перед глазами все расплывается.

– Мы пришли.

И его вталкивают в ярко освященный кабинет с металлическим стулом посредине. Толкают на сидение, отточенным движением пристегивают запястья к подлокотникам, снабженным специальными фиксаторами.

Конвоиры и их главный останавливаются по бокам. И Том закусывает губу, прекрасно понимая зачем.

– Томас Уильям Хиддлстон?

Том с трудом поднимает голову и, по-дурацки щурясь, пытается разглядеть людей сидящих на возвышении напротив. Лиц не видно, они скрыты масками. Какие-то балахоны...

Удар по лицу резкий, болезненный, заставляющий подавиться дыханием. По подбородку течет кровь.

– Отвечай, когда тебя спрашивают!

Хиддлстон проглатывает кровь и выдавливает из себя:

– Зачем спрашивать, если вы и так знаете мое имя?

И сгибается от очередного удара. На это раз в солнечное сплетение.

– Ты не с того начал, Томас, – вкрадчивый голос звучит угрожающе. – А мы ведь только попросили тебя представиться.

Том не отвечает. Он занят тем, что ощупывает языком разбитую губу.

– Пойдем дальше. – Голос не меняется, из чего Хиддлстон понимает, что говорит один и тот же человек. – Ты знаешь, где ты?

– Полагаю... – голос хрипит, и Том снова тяжело сглатывает. – Полагаю это вы... послали письмо?

– Догадливая тварь, – в голосе насмешка. – Но, как ты понимаешь, раз ты не принял предложение, а пытался сбежать от нас, безопасность твоему любовнику никто не гарантирует. Его мы тоже убьем. Но позже. Хочу, чтобы он взглянул на твой труп.