Читаем Идеи о справедливости: шариат и культурные изменения в русском Туркестане полностью

Термином «вакф-и авлади» может также обозначаться вакф, основатель которого поставил условие, что мутаваллия следует выбирать из его потомков[650]; при этом мутаваллий имеет право получать комиссионные за управление делами (хакк ат-тавлийа), обычно в размере десятой части (‘ушр) доходов вакфа. Должность мутаваллия в данном случае передается по мужской линии от поколения к поколению до тех пор, пока род не прекратится[651]. Основное различие между двумя вышеописанными интерпретациями категории «вакф-и авлади» состоит в следующем. В первом случае подразумевается вакф, доходы от которого расходуются на благо конкретной семьи; во втором, хотя определенные потомки учредителя и получают право на комиссионные, доходы вакфа идут на содержание мусульманских институтов и заработную плату их работникам[652]. Таким образом, второй тип «вакф-и авлади», в отличие от первого, направлен на благо мусульманского общества. Одним из примеров является вакф ‘Аскар-бия ‘Инака, учрежденный в поддержку медресе и мечети в бухарском квартале Камбар-бий Аталик в начале XIX века. Согласно условиям вакф-наме, позицию мутаваллия должны были занимать потомки основателя по мужской линии (мутавалли-йи ин вакф аз авлад-и зукур-и вакиф). В то же время документ подчеркивает общественную полезность вакфа (ва вакф карданд худжарат-и мадраса ра аз барай-и талаба-и ‘илм ва масджид-и мазкур аз барай-и ‘амма-и муслимин)[653].

Среди документов об основании вакфов второго типа мы находим примеры, в которых оговаривается, что родственники основателя не имеют права занимать должность мутаваллия. К примеру, учредитель мог передать свое имущество мечети и назначить мутаваллием человека, с которым он не состоял в родственной связи – например, имама мечети. Таким образом, должность переходила по наследству уже наследникам имама, а семья основателя была отрезана от вакфных доходов[654].

Существовали и вакфы, которые производили материальные блага и предусматривали права, не передающиеся по наследству. В среднеазиатских источниках данная категория носит название вакф-и ‘амм[655]. Мутаваллии этих вакфов, как правило, назначались местным правителем или специалистом по вопросам права (например, казием). После смерти мутаваллия должность передавалась другому человеку любым лицом, имевшим на это право.

Некоторые улемы (‘улама’, ученые-правоведы) проводили различие между вакф-и махсус, основанными с целью содержания конкретного учреждения – медресе, мечети или мазара, – и вакф-и ‘амм, включавшими в себя имущество, предназначенное для общественного пользования (‘амма манфа‘ати учун) – «фонтаны, мосты, станции, туалеты и т. п.»[656].

Несомненно, семейный вакф типа «авлади» мог вызвать соперничество между потомками основателя по мужской линии. Вот одно из условий вакф-наме, нотариально заверенного по поручению Ходжи Ахрара (1404–1490), знаменитого шейха суфийского тариката Накшбандийа: «Если между потомками и другими [людьми] происходит конфликт по поводу управления вакфом, необходимо обратиться к закону» (агар низа‘и дар мийан-и авлад ва гайр хам дар амр-и ин мавкуфат ваки‘ шавад руджу‘ ба-шар‘ намайанд)[657]. Чаще всего противостояние возникало между родственниками по женской и мужской линии. Тот факт, что по вопросам прав женщин-потомков на доходы вакфа типа «авлади» выпускались фетвы, означает, что данный вопрос поистине вызывал множество споров. Одна из бухарских фетв XIX века гласила, что женщины имеют право на долю доходов от вакфа типа «авлади»[658]; в то же время в сборнике отредактированных фетв, составленном, по всей видимости, в Бухаре в XVI веке, мы находим заключение, что женщины-потомки по закону не имеют этого права (авлад-и инас-и вакиф ра ки дар тавлийат-и ин вакф дазл кананд била сабаб-и шар‘и)[659]. При этом, чтобы избежать конфликтов между потомками, основатель вакфа мог указать в вакф-наме, что пост мутаваллия предназначается только потомкам по конкретной линии[660] или же что женщины-потомки могут быть назначены на этот пост, лишь если не останется потомков по мужской линии[661]. Как я надеюсь показать ниже, если основатель назначал мутаваллием человека, не являющегося его родственником, то потомки основателя могли повести себя крайне агрессивно, вследствие чего сам основатель мог попытаться аннулировать вакф.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги