Читаем Идеи о справедливости: шариат и культурные изменения в русском Туркестане полностью

В авторитетных текстах, особенно в «Хуласат ал-фатава»[814], в главе, посвященной посту, написано <…> что если подношение [назр] предназначено не Аллаху, то это неправедное дело [харам]. Точнее говоря, если подношение предназначено Аллаху, оно должно быть использовано на благо нищих, так же как и обязательная и добровольная милостыня [закат ва садака]. Из этого следует, что потомки святых [ходжа], учителей [машайих] и многих других выдающихся людей должны быть нищими. <…> Да будет известно, что подношения мертвым, которые многие совершают, и жертвование святилищу таких вещей, как деньги и свечи, с целью приблизиться [курубат хасил итмак учун] к святым [авлия’] – например, обращение к Гавс ал-А‘заму[815] за избавлением от боли или исполнением желаний – дело бессмысленное и неправедное [батил ва харам]. Так как подношение – это акт поклонения [‘ибадат], поклоняться созданию греховно [дуруст имас]; более того, мертвые никогда не получат предназначенных для них подношений. Что касается подношений мертвым, то если верить [и‘тикадда булса], забыв об Аллахе, что щедрость к мертвым [служит] на благо живых, то для Аллаха это неверие [куфр]. Делая подношение, говорят: «О, Боже! по всей справедливости приношу Тебе этот дар; если Ты захочешь облегчить мои страдания, если Ты дашь мне то, чего мне не хватает, или если Ты исполнишь мое желание, то я накормлю нищих, живущих у могилы этих святых, я принесу в мечеть коврики для молитвы, зажгу свечи или подам милостыню». Если подобные подношения Аллаху впоследствии используются на благо нищих, живущих у могил духовных наставников и чтущих их память, то такие подношения дозволены [джайиз]. Если же подношение предназначено не могилам наставников, не мечетям и не нуждающимся, которые живут в святилищах [муджавир], но другим обездоленным, то оно тоже дозволено; не обязательно, чтобы подношения предназначались наставникам или потомкам [авлад] святых. Если же случается так, что нуждающихся нет, то предлагать подношения богатым, знатным или ученым людям не дозволено. Поскольку подношение даров созданиям, без сомнения, запрещено, жертвование богатым в шариате не рассматривается. Подобные деяния [уже имели место прежде и] дошли до нас, однако их не нужно совершать [адаси ваджиб улмаз], поскольку они запрещены. Не дозволяется служение господину, которому было совершено подношение [манзур улмиш шайх], однако если тот находится в нужде, женат или имеет нетрудоспособных детей, то [это действие будет рассматриваться] как обязательная милостыня. В случае, если подноситель не утверждает, что его цель – приблизиться к Аллаху, принятие даров от него и раздача их бедным является грехом [макрух ва тахрим][816].

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги