Идеи о справедливости: шариат и культурные изменения в русском Туркестане

Утверждение Давидович, что милк в посттимуридский период являлся формой совладения земельной собственностью, базируется на одном любопытном исламском юридическом источнике. Это трактат об облагаемых налогами землях «Ар-рисала фи тахкик арази ал-‘ушриййа ва ал-хараджиййа»[487], составленный в 1768–1769 годах. Данный текст был включен автором, бухарским казием по имени ‘Ибадаллах бин Ариф Ходжа ал-Бухари, в сборник по ханафитскому праву «Джами‘ ал-ма‘мулат». Трактат более широко известен как «Рисала-йи Хабибийа»: это название автор дал труду в честь своего сына Хабибуллаха. Хотя трактат «Рисала-йи Хабибиййа» известен исследователям аграрной истории Средней Азии с 1970 года[488], его важность так и осталась недооценена. Обратимся же к этой работе, чтобы выяснить, как формулировались юридические положения, определявшие права собственности и владения в Мавераннахре за столетие до российского завоевания.

‘Ибадаллах начинает рассказ с объяснения, что в категорию «государственной земли» (мамлака) переходят любые земельные владения (мамлук), после смерти хозяев которых не осталось наследников. По словам автора, в этом случае владения переходят в «казну» (байт ал-мал) и автоматически становятся государственными землями[489]. Здесь я перевожу термин «мамлук» как «владения», чтобы отделить его от понятия «милк» (собственность): в трактате этими терминами обозначаются разные земельные категории.

Далее казий проводит классификацию владений в соответствии с двумя основными налоговыми категориями, называемыми ‘ушр и харадж. Соответственно, частные владения подразделяются на мамлук-и хараджи и мамлук-и ‘ушри. Чтобы понять смысл этих категорий, мы должны помнить главное правило, умалчиваемое автором нашего трактата как нечто само собой разумеющееся: султан забирает 30 % урожая, выращенного на любом участке государственной земли[490], в качестве налога, а 70 % урожая остаются землевладельцу. Описанная налоговая ставка разделяется на три части: одна ее треть называется ‘ушр, оставшиеся две трети – харадж[491]. Очевидно, что харадж в два раза больше, чем ‘ушр: ‘ушр – одна десятая от всего урожая, а харадж – одна пятая. Эти соотношения были в то время общеизвестны, и мы должны помнить о них, читая текст трактата «Рисала-йи Хабибиййа» и изучая колониальные документы. Вот как описывается переход земельных владений в категорию мамлук-и ‘ушри:

По указу исламского правителя некто возрождает [ихъя’] землю, оставшуюся заброшенной в отсутствие собственника [замин-и майта била малик] и ставшую государственной, и возделывает ее, используя воду, [имеющую статус] ‘ушри; эта земля получает [налоговый статус] ‘ушри в соответствии с учением имама Мухаммада [Шейбани]. Однако согласно учению Абу Юсуфа (мир ему), земля [может иметь статус] ‘ушри, только если окружающие участки также являются заброшенными землями без собственника; если же окружающие земли [имеют статус] хараджи, то и эта заброшенная земля без собственника [получит статус] хараджи после возрождения. Согласно учению имама Абу Юсуфа (мир ему), земля, возрожденная по приказу исламского правителя, становится частной собственностью [милк] [возродившего ее] человека, с которого исламский правитель собирает десятину <…> и распределяет между простыми людьми [фукара]. Пока не наступит день воскрешения, земля после смерти ее покорителей будет принадлежать их наследникам или же, вследствие продажи, другим лицам [ба-сабаб-и бай‘-и ишан ба-дигари ‘айид шуда].

Логика этого абзаца может показаться на первый взгляд запутанной и непонятной. Однако ниже мы увидим, что именно она лежит в основе специфического подхода к систематизации локальных форм землепользования, принятого на вооружение русскими чиновниками.