Идеи с границы познания. Эйнштейн, Гёдель и философия науки

По мысли Карра, способность мозга менять собственную структуру – не что-нибудь, а «лазейка для свободной мысли и свободной воли». Однако, спешит добавить он, «плохие привычки могут закрепляться в нашем мозге точно так же, как хорошие». И в самом деле, нейропластичностью объясняли и депрессию, и звон в ушах, и нездоровое пристрастие к порнографии, и мазохистическое самоуничижение (последнее, как считается, – результат того, что пути, по которым передаются болевые сигналы, перенаправляются в центры удовольствия в мозге). Когда у нас в мозге налаживаются новые нейронные связи, они требуют питания и могут грабить отделы мозга, посвященные ценным ментальным навыкам. Так, пишет Карр, «Пластичность нашего мозга делает вполне допустимой возможность интеллектуального распада». А Интернет «обеспечивает нас именно теми сенсорными и когнитивными стимулами – повторяющимися, интенсивными, интерактивными и вызывающими привыкание, – которые способны сильнее и быстрее всего привести к изменениям в нейронных цепях и функциях мозга». Он цитирует нейрофизиолога Майкла Мерцениха, одного из первых исследователей нейропластичности, того самого, кто проводил эксперименты на обезьянах в шестидесятые: тот считает, что под воздействием интернета и онлайн-инструментов вроде гугла мозг может проявить «массивную пластичность» и в нем произойдет «реорганизация». «ИХ ПОСТОЯННОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ПРИВОДИТ К НЕВРОЛОГИЧЕСКИМ ОСЛОЖНЕНИЯМ», – предостерегает Майкл Мерцених прописными буквами, причем, что характерно, в своем блоге.

Многие нейрофизиологи на такое лишь морщатся. Ведь мозг, как подчеркивал Стивен Пинкер, – не «ком глины, обмятый жизненным опытом». Нейронные связи немного меняются, когда мы узнаем что-то новое или чему-то учимся, но фундаментальная когнитивная архитектура остается прежней. И где данные, что использование интернета подвергает мозг «реорганизации»? Единственное подходящее исследование, которое смог привести в пример Карр, провел в 2008 году Гэри Смолл, профессор психиатрии в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Смолл привлек к исследованию десяток опытных веб-серферов и десяток новичков и сканировал их мозг, когда они что-то искали в гугле. И верно: закономерности «выстреливания» нейронов у этих групп оказались разные. У опытных веб-серферов мозговая деятельность регистрировалась в более обширных областях, в частности, они активно задействовали дорсолатеральную префронтальную кору, область мозга, ассоциируемую с решением задач и сложным выбором. Напротив, у новичков эта область была в целом спокойной.

Но разве «шире» значит «хуже»? Казалось бы, наоборот. Как признает Карр, «хорошая новость состоит в том, что веб-серфинг, приводящий в действие множество мозговых функций, может помочь старым людям сохранить ясность ума». К тому же изменения мозга, вызванные веб-серфингом, похоже, никак не влияют на навыки чтения. Когда исследователи предлагали испытуемым читать сплошные тексты, между компьютерными ветеранами и новичками не было никакой разницы. А насколько масштабной может быть предполагаемая реорганизация? Когда исследователи из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе попросили новичков час в день посвящать поискам в Сети, закономерности их мозговой деятельности стали такими же, как у ветеранов, всего за пять дней. «Всего пять часов в Интернете – и мозг новичков уже работает иначе», – заключает Смолл. Однако что характерно, чем быстрее достигнуты изменения мозга, тем быстрее все возвращается в прежнее состояние. Если, например, человеку с нормальным зрением завязать глаза, через неделю зрительные центры у него в мозге в большой степени замещаются тактильными центрами (это выявлено в ходе экспериментов по изучению шрифта Брайля). Но как только повязку снимают, достаточно одного дня, чтобы мозговые функции полностью восстановились.

Если веб-серфинг стимулирует участки мозга, отвечающие за решение задач и сложный выбор, как показало исследование Гэри Смолла, имеем ли мы право с любезного разрешения Карра заключить, что гугл делает нас умнее? Это зависит от того, что мы понимаем под словом «умнее». Психологи различают два основных типа интеллекта. «Жидкий» интеллект – это способность решать абстрактные задачи вроде логических головоломок. «Кристаллический» интеллект – это запас сведений о мире, в том числе выученные короткие пути, позволяющие делать выводы о нем (нетрудно догадаться, что жидкий интеллект с возрастом слабеет, а кристаллический в целом растет до определенного момента).