Идеи с границы познания. Эйнштейн, Гёдель и философия науки

Есть достаточно данных, что компьютеры способствуют развитию жидкого интеллекта. Играли ли вы когда-нибудь в компьютерные игры? Стоит попробовать. Геймеры умеют удерживать внимание на нескольких вещах одновременно лучше, чем те, кто не играет в компьютерные игры, и к тому же лучше отсеивают нерелевантные факторы при решении задачи. Доказано, что очень маленькие дети, обучавшиеся при помощи компьютерных игр, лучше управляют вниманием и по некоторым тестам на IQ значительно опережают нетренированных сверстников. Улучшение видно даже на ЭЭГ: у четырехлетних детей, натренированных на компьютерных играх, паттерны мозговой деятельности в участках, отвечающих за управление вниманием, соответствуют норме для шести лет.

Карр признает, что компьютерные игры и в самом деле улучшают некоторые когнитивные навыки. Однако он настаивает, что эти навыки, «как правило, задействуют низшие, относительно примитивные ментальные функции». Те, кто не знаком с компьютерными играми, сочтут это правдоподобным, однако в книге Стивена Джонсона «Все вредное полезно для здоровья» (Johnson, S., Everything Bad Is Good for You) обрисована совсем иная картина. По мысли Джонсона, сложные компьютерные игры (в отличие от простеньких игр минувших десятилетий вроде «Пакмана») конструируют богатые воображаемые миры со своими скрытыми законами. Чтобы прокладывать маршруты в таких мирах, игрок должен постоянно выдвигать и проверять гипотезы об их внутренней логике. Едва ли можно считать это способом убить время, обедняющим мышление. «Чтобы пройти среднюю компьютерную игру, нужно часов сорок, – замечает Джонсон, – причем по мере развития игры сложность целей и задач неуклонно растет».

Но, может быть, компьютеры улучшают только жидкий интеллект, зато вредят кристаллическому – то есть приобретению знаний? Похоже, это последняя твердыня Карра. «Сеть делает нас умнее, – пишет он, – только если определять ум по стандартам самой Сети. Если взять более широкое, более традиционное представление об интеллекте, то есть задуматься о глубине нашей мысли, а не просто о ее скорости, мы неизбежно придем к другому, значительно более мрачному выводу». Чем же «кипучий» мозг пользователя компьютера хуже «спокойного» разума читателя книги? Тем, предполагает Карр, что кипучий – значит перегруженный. Наша способность приобретать знания зависит от поступления сведений из «рабочей памяти», чернового блокнота сознания, в долгосрочную память. Рабочая память хранит все то, что мы осознаем в данный момент; по оценкам, она способна удерживать не более четырех пунктов информации за раз, и если их не освежать, они быстро исчезают. То есть рабочая память – это узкое горлышко процесса обучения, или, если воспользоваться образом Карра, «наперсток», при помощи которого мы должны наполнить «ванну» своей долгосрочной памяти. Книга обеспечивает «непрерывную струйку» информации, которую при постоянной сосредоточенности мы способны перенести в ванну с помощью наперстка, почти ничего не расплескав. Но в Сети, пишет Карр, «мы сталкиваемся со множеством кранов, из которых информация так и хлещет. Наш маленький наперсток переполняется, пока мы бегаем от крана к крану», а в итоге мы получаем лишь «мешанину капель из разных кранов, а не постоянную непрерывную струю из одного источника».

Весьма соблазнительная модель, однако эмпирические подтверждения вывода Карра немногочисленны и неоднозначны. Начнем с того, что есть данные, что веб-серфинг увеличивает объем рабочей памяти. И хотя некоторые исследования и в самом деле показывают, что «гипертексты» труднее запоминать – например, в ходе одного канадского исследования, проведенного в 2001 году, испытуемые, читавшие версию рассказа Элизабет Боуэн «Демон-любовник», снабженную множеством гиперссылок, потратили на чтение больше времени и чаще жаловались, что им было трудно уследить за сюжетом, чем те, кто читал старый добрый «линейный» текст, однако повторить этот результат не удалось. Нет исследований, которые показывали бы, что интернет подрывает способность узнавать что-то из книги, хотя у многих из нас возникает такое ощущение: один врач-блогер, которого цитирует Карр, сокрушается, что «больше не может читать “Войну и мир”».