Идем ко дну

Кетлин. А при чем здесь мораль?

Кен. А вот при чем… Большинство пассажиров взошли по трапу на борт, полагая закончить свои дни там, где некогда они были счастливы. Мне трудно судить, но разве это не повод расстаться с жизнью именно в этом месте? Кто-то смертельно болен. Кто-то остался один и уже не в силах это выдерживать. Одиночество – паршивая штука, и хотя вы не склонны к разного рода авантюрам, не рекомендую проверять это на себе. Пассажиры рейса, уверен, многое могли бы рассказать вам об одиночестве, но вы их не поймете. Это надо испытать самому.

Кетлин. Вы не производите впечатление человека, страдающего от недостатка внимания, но что-то мне подсказывает, что нечто подобное случалось и в вашей жизни.

Кен. Было, не было – какая разница!.. Я не собираюсь на дно, разве что в качестве водолаза, но подобного рода услуги ваша фирма не предлагает. А теперь представьте себе, что вы не выполнили своих обязательств, похоронив тем самым чаяния людей, надумавших, скажем так, воспарить наоборот. Так вот, эти люди, когда все закончится, размажут вашу шарагу по ближайшей стенке. И не успокаивайте себя мыслью, что вы им ничего не обещали. Вы затронули их веру, а с верой шутить нельзя.

Кетлин. Вы не учитываете здравого смысла, мой друг.

Кен. А в таком путешествии он не нужен. В конце концов, право расстаться с жизнью столь же законно, как право жить.

Кетлин. Вы сели в поезд, но экспресс не довез вас до места назначения. Сошел с рельсов, знаете ли… Бывает. На этот случай существуют страховки и всякое такое. Слава Богу, вы остались в живых. Скажите, какой суд в мире примет к рассмотрению ваш иск к железнодорожной компании, основанный на том, что вас не расплющило в блин, а вам так этого хотелось?

Кен. Во всяком случае, я попытался бы его подать.

Кетлин. Но почему?

Кен. Вы не знаете людей. А что если среди пассажиров «Каталонии» есть человек, которого привела на борт последняя стадия отчаяния? Если бы он просто бросился под автомобиль, все приписали бы несчастному случаю. А ему не нужна обыденность. Нужна каюта, где ему когда-то было хорошо, как никогда в жизни, плеск волн, дальняя звезда над поверхностью моря, музыка фортепианного виртуоза в ресторане первого класса, басовитый пароходный гудок, завывание ветра во время шторма, даже запахи, которые, как по мне, одинаковы на любом пароходе, но для него они здесь особенные, и он надеялся проститься с жизнью вместе со всем этим. И если он действительно взошел по трапу ради этого, а вы его этого лишили, вам не отвертеться, ибо нет границ отчаянию человека, которому из-за вас придется умирать дважды. Это такая сфера, в которую нам с вами лучше не лезть. Расплющит!.. Поэтому давайте пригласим Пьера и попросим принести нам что-нибудь выпить.

Кетлин. Обслуживание до утра!.

Кен. Знаете, что отличает настоящую женщину от всех прочих женщин?

Кетлин. Уж просветите!..

Кен. Ей всегда есть что сказать. Пьер!

Пьер материализуется у капитанского столика, как всегда предупредительный и немногословный.

Пьер. Дом Периньон тысяча девятьсот тридцатого года.

Кен. Так его нет в винном листе!

Пьер. Для настоящих гостей у нас всегда найдется что-нибудь стоящее.

Кетлин. А как определить, настоящие мы или нет?

Пьер. Интуиция, леди. Далеко не каждый перед лицом опасности может сделать правильный выбор. Знавал я одного знатока вин, который в то время, когда все надевали спасательные жилеты, хватался за чемоданы.

Кен. Что было дальше?

Пьер. Кто его знает… Извините!

Официант покидает нашу парочку, которая продолжает беседу.

Кетлин. Вы что-нибудь поняли, Кен?

Кен. «Есть много, друг Горацио, на свете, что недоступно нашим мудрецам».

Кетлин. В полицейских академиях ввели курс шекспироведения… Какая прелесть!

Кен. К сожалению, нет, хотя и зря. Мэтр Шекспир был большим знатоком уголовной практики. У него столько можно позаимствовать!.. Взять хотя бы способы, с помощью которых человека можно избавить от бремени жизни. Какой размах – от банальной поножовщины до вливания в ушную раковину вредных для слуха веществ… Нет, я не полицейский, нет. Снова мимо. Так что, повторяю, с моей стороны вам ничего не угрожает.

Кетлин. Все же лучше предостеречься.

Кен. Знавал я одного парня, который утверждал, что красивой женщине постоянно угрожает опасность.

Кетлин. Ну, и где же он теперь?

Кен. Убедил в этом одну даму, и она пригласила его охранять собственную персону… Она его на себе женила…

Появляется Пьер с подносом.

Пьер. Эксклюзивный экземпляр. Из капитанского погреба!.. По моим сведениям, мистер Нельсон закончил свои эксперименты в танцевальном секторе и направляется сюда.

Откланивается и исчезает.

Кен. В шесть десять за мной прилетит вертолет. Составите компанию?