Идентичность и цикл жизни

Если опыт должен включать в себя младенческое ощущение всемогущества, то в обучении ребенка важно не только воспитание его чувственно здоровым и готовым к непосредственной деятельности, но и то, каким образом ему будут преподноситься знаки социального признания как плоды такого здоровья и овладения деятельностью. Потому что, в отличие от младенческого ощущения всемогущества, питаемого воображением и лукавством взрослых, самооценка, соответствующая эго-идентичности, основывается на рудиментах навыков и социальных техник, обеспечивающих последовательное совпадение функционального удовольствия и действительных свершений, идеального «я» и социальной роли. Самооценка, относящаяся к данной эго-идентичности, предполагает признание осязаемого будущего.

Если «объектное либидо» должно найти удовлетворение, то генитальная любовь и оргастическая потенциальность должны получить подтверждение в культурном синтезе экономической и эмоциональной безопасности; поскольку только такой синтез обеспечивает унифицированный смысл всему функциональному циклу генитальности, включающему зачатие, деторождение и воспитание ребенка. Страсть может заставить спроецировать все эти инцестуальные привязанности детства на «объект» настоящего; генитальная активность может помочь двум индивидуумам использовать друг друга в качестве якоря, удерживающего от регрессии; но взаимная генитальная любовь направлена в будущее. Она работает на разделение усилий в той жизненной задаче, которую два представителя противоположных полов могут выполнять вместе: синтез производства, воспроизводства и рекреации в рамках первичной социальной ячейки – семьи. Тогда эго-идентичность приобретает окончательную прочную форму при встрече с личностью, чья эгоидентичность является по своей сути комплементарной, и в рамках брака может слиться в ней в единое целое без того, чтобы вызвать опасный разрыв традиции или инцестуальную одинаковость, – что в обоих случаях может привести к развитию ущербного эго у следующего поколения.

Подсознательный «инцестуальный» выбор второй половины, напоминающей объекты младенческой любви в некоторых определяющих чертах, сам по себе не может считаться безусловно патогенным, что обычно склонны подчеркивать авторы работ по психопатологии. Такой выбор определяется этническим механизмом в том смысле, что создает преемственность между семьей, в которой человек рос, и семьей, которую он образует: таким образом происходит закрепление традиции, то есть суммы всего того, что познано предшествующими поколениями, аналогично тому, как сохраняются приобретения эволюции при скрещивании видов. Невротическая фиксация (и ригидная внутренняя защита против нее) обозначает сбой этого механизма, а не указывает на его природу.

Однако многие механизмы приспособления, появившиеся в целях эволюционной адаптации, родовой интеграции национальной или классовой связанности, не находят себе места в мире расширяющейся идентичности. Образовательный процесс для эго-идентичности, сила которой растет в ходе изменения исторических условий, требует со стороны взрослых сознательного принятия исторической гетерогенности вкупе с осознанными усилиями по привнесению в детский опыт новой содержательной преемственности. Для решения этой задачи необходимо исследовать следующие стратегические моменты.

1. Связь образа тела с его возможным формированием в рамках эмбрионального опыта, с акцентом на важность эмоционального отношения матери к беременности.

2. Синхронизация послеродового ухода за новорожденным с его темпераментом, сформировавшимся в рамках его пренатального опыта и в процессе родов.

3. Последовательность и непрерывность раннего сенсорного опыта, связанного с материнским телом и ее темпераментом, питающего и сохраняющего стойкий запас нарциссизма.

4. Синхронизация прегенитальных стадий и нормативных этапов в развитии ребенка с групповой идентичностью.

5. Непосредственное обещание ощутимого социального признания за отказ от младенческого нарциссизма и аутоэротизма с последующим приобретением навыков и знаний в период латентности.

6. Адекватность разрешения эдипова конфликта в контексте социоисторического существования индивидуума.

7. Связь конечной подростковой эго-идентичности с экономическими возможностями, реализуемыми идеалами и доступными средствами.

8. Связь генитальности с объектами любви, обладающими комплементарной эго-идентичностью, и с общественными смыслами процесса воспроизводства.

2