Идеологические кампании «позднего сталинизма» и советская историческая наука (середина 1940-х – 1953 г.)

События в Институте истории не могли не найти отражения в научной прессе. Произошедшее в центральном научно-историческом учреждении страны должно было стать уроком и ориентиром для многочисленных преподавателей вузов и сотрудников республиканских научно-исследовательских центров. Поэтому в печати должны были появиться четкие, ясные сигналы о том, что теперь в исторической науке считается положительным, а что отрицательным. Так, в восьмом номере «Вопросов истории» был опубликован отчет о заседаниях в секторах. В сравнении имеющихся стенограмм и опубликованного отчета важны оценочные моменты, имеющиеся в последнем.

Есть и расхождения между стенограммой и отчетом. Например, описывая заседание, неизвестный автор указал, что имелись претензии к докторским диссертациям Л. В. Черепнина и Б. Б. Кафенгауза, поскольку в них не было историографических обзоров с критикой буржуазной историографии[746]. Из описания заседания, предложенного выше, мы помним, что критике подвергался и А. А. Новосельский, но тогда при обсуждении было указано, что его книга не имеет аналогов, и по его теме просто нет историографии. Очевидно, что это было учтено и публичного обвинения, учитывая его шаткость, не последовало.

В отчете прозвучало недовольство позицией С. В. Бахрушина, который «не сформулировал четко своего отношения к материалам заседаний и решениям Ученого совета и не сказал с должной полнотой, что же надлежит сделать для улучшения идейно-теоретической и организационной работы в секторе»[747]. Фактически это было публичное выражение недоверия руководителю сектора.

Особое недовольство было высказано в связи с тем, что на заседаниях фактически не нашел отражение срыв подготовки V тома «Истории СССР». Вина за это в отчете была возложена на А. И. Андреева[748].

Все же заключение было обнадеживающим: «Заседание сектора истории СССР показало, что коллектив сектора сознает значение прошедшей дискуссии и имеет достаточно творческих сил, чтобы на путях большевистской критики и самокритики преодолеть крупные недостатки в своей работе»[749].

Разбор итогов заседаний сектора истории Средних веков, наоборот, вызывал удовлетворение. А вот заседание секторов Новой и новейшей истории показалось неудовлетворительным. Особенно критиковали А. М. Деборина. Как было написано в отчете, Деборин не подверг критике все ошибки своих подопечных. Более того, он отклонился «от конкретного анализа длительных (так!) недостатков в повседневной работе секторов новой и новейшей истории института…»[750].

Демарши Л. И. Зубока и Ф. И. Нотовича были решительно осуждены, как пример непонимания историками собственных ошибок. В этом увидели зримое проявление того, что Деборин плохо руководит. Было отмечено, что «в трехдневной дискуссии был затронут ряд важных вопросов, однако обсуждение их не развернулось и не было углубленным. Совещание не выдвинуло и не наметило крупных тем исследовательской работы, к которым сегодня должно быть привлечено внимание историков нового и новейшего времени. Не было внесено ясности в такие вопросы, как правильное понимание проблемы актуальной тематики, сочетания высокого идейного уровня исследований, глубокого анализа и смелых обобщений с богатым, тщательно проверенным фактическим материалом, что только и может обеспечить боевую большевистскую партийность и направленность научного исследования»[751].

В целом положительно было оценено проведенное в Институте истории совещание и Академией наук. Бюро Отделения истории и философии признало, что «особенно широко и активно прошло обсуждение недостатков в Институте истории…»[752].

Наконец, в самом конце 1948 г. в «Вопросах истории» вышла директивная статья «Против объективизма в исторической науке». Статья не имела подписи, но установлено, что в ее создании принимал участие один из членов редколлегии И. А. Кудрявцев[753]. Репутация в научных кругах у него была скорее негативная. Вот как характеризовала его Е. Н. Кушева в письме к Б. А. Романову: «Ни одной его научной статьи не знаю, он известен лишь как автор некоторых анонимных передовых статей “Вопросов истории”. Преподает в Педагогическом институте [МГПИ им. В. И. Ленина. — В. Т.], читает курс. На меня он всегда производил впечатление человека, который сознает этот свой дефект — неумение вести исследовательскую работу — и озлоблен на тех, кто пишет и печатает»[754]. Хотя, очевидно, что статью писали несколько авторов, она проходила обсуждение на редколлегии и, видимо, согласовывалась с Отделом науки при ЦК. Так что это плод коллективных усилий.