Идеологические кампании «позднего сталинизма» и советская историческая наука (середина 1940-х – 1953 г.)

Итак, на заседании правили бал такие фигуры, как П. К. Алефиренко, В. И. Шунков и В. Т. Пашуто. Учитывая ситуацию, это неудивительно.

Через неделю, 29 октября, на совещание собрался сектор истории СССР XIX в. Ситуация в секторе, из-за отсутствие фигур, подобных П. К. Алефиренко, В. И. Шункову и В. Т. Пашуто, не была настолько накалена. Поэтому все ограничилось повторением общих мест и призывами организовать курс по изучению теоретических вопросов[739].

Своеобразное «добивание» жертв проходило и на партийных собраниях. Так, в конце октября — ноябре была инициирована серия заседаний с обсуждением З. К. Эггерт и С. И. Ленчнер. 18 октября, то есть в тот же день, когда и закончилась череда заседаний Ученого совета, прошло обсуждение статьи З. К. Эггерт «Борьба за реформу прусского избирательного права в годы первой мировой войны». Не будем повторять обвинения, они ни в чем не изменились. Здесь любопытно поведение самой З. К. Эггерт. Если на Ученом совете она робко отстаивала свою позицию, то теперь решила стоять до конца. Она напомнила, что уже 30 лет является членом партии. «Неверно утверждение, что я ставлю знак равенства между социал-демократией до войны и во время ее. Борьба за избирательное право до войны способствовала демократизации Германии, а во время войны являлась маневром для предотвращения революции, и социал-демократия вместе с буржуазией боролась против революции. Так я и писала в статье и не знаю, в чем состоит мой отказ от ленинских позиций… Я не признаю, что не причастна к ленинской концепции, дело ведь не только в том, чтобы цитировать Ленина, а в том, чтобы дать ленинскую оценку. Так критиковать нельзя»[740], — заявила З. К. Эггерт.

Естественно, на нее обрушился вал критики, обвинений в непонимании принципа партийности и отсутствии самокритики. Под таким напором жертва вынуждена была сдавать позиции. «Мне сейчас трудно ответить на все обвинения. Мне самой надо подумать, как я допустила ряд ошибок. Считаю недостатком академический тон статьи, но не могу признать свой полный отход от ленинизма»[741], — сказала она в конце собрания.

На перевоспитание ей дали чуть больше двух недель. 3 ноября партбюро рассмотрело персональное дело З. К. Эггерт. Комиссия, которая все это время проверяла ее работу, пришла к выводу, что ошибки, обнаруженные в ее скандальной статье, можно найти во всех ее трудах. На основании этого был сделан вывод, что ошибки Эггерт отнюдь не случайны и происходят из-за того, что она придерживается неправильной социал-реформистской теории. А это уже не научная, а политическая ошибка. Сигнал был очевиден. Либо она признает частные ошибки в статье, либо ей приписывают порочность всего ее научного творчества. Понимала это и историк: «Мне предъявлены столь тяжелые обвинения, что трудно сразу собраться с мыслями. Я целиком осознала и осудила те ошибки, которые были мною допущены… Я внимательно прочитала все другие свои работы и не согласна с мнением комиссии, что в них такие же ошибки.»[742]. Такое признание удовлетворяло партбюро. Поэтому вердикт отражал этот компромисс. Был учтен ее партийный стаж, отсутствие нареканий, даже «чистосердечное признание» в промахах. За «социал-реформистские ошибки» в научной работе ей вынесли выговор с занесением в партийную учетную карточку[743].

Проще оказалось с Ленчнер. Ее обсуждали один день — 10 ноября. Она сразу же согласилась со всеми обвинениями, хотя и не понимала, почему ее заставляют вновь проходить эту унизительную процедуру даже после того, как она со всем согласилась ранее. «Ошибки свои считаю ошибками объективистского характера. Статья страдает отсутствием партийности, недостаточной политической заостренностью, и совершенные ошибки тем самым льют воду на мельницу врагов. Считаю, что мои ошибки носят политический характер, но концепции социал-реформатор-ства у меня нет», — говорила она[744].

Секретарь партбюро В. Д. Мочалов вынес вердикт: «Статья тов. Ленчнер, несомненно, иного типа, чем статья тов. Эггерт. Основные установки статьи правильные. Но статья изобилует ошибками по вопросу о характере ноябрьской революции в Германии. идеализацией германской социал-демократии. Мне кажется, что т. Ленчнер стремится осознать свои ошибки, но все же она не договаривает до конца, не квалифицирует по существу свои ошибки, носящие социал-реформистский характер»[745].

6. Отклики в научной прессе