Читаем Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1 полностью

Александр Алексеевич Вознесенский (1898–1950) родился в с. Теплое, Чернского уезда, Тульской губернии в семье служащего, имеющего звание личного почетного гражданина[1271]. Александр был старшим ребенком в семье; после него родились еще трое – Мария, Николай и Валентина. Необходимость дать детям начальное образование побудила родителей перебраться в уездный город Чернь, где отец устроился приказчиком на лесной склад. По окончании сельской школы А. А. Вознесенский был зачислен в духовное училище, где проучился до апреля 1917 г. В том же году он поступил в Петроградский историко-филологический институт, в 1921 г. вошедший в состав ФОН Петроградского университета, который А. А. Вознесенский и окончил в 1923 г. Еще в бытность студентом Вознесенский принимал активное участие в политической жизни: в 1918 и 1920 гг. он избирался депутатом VI и VII Созывов Петроградского Совета, состоял уполномоченным Наркомпроса в Педагогическом институте, в 1922–1924 гг. являлся секретарем президиума ФОН университета и с того времени всегда входил в администрацию университета. Также он был занят и педагогической деятельностью – сперва в средней, а с 1923 г., по окончании университета, в высшей школе, отдавая все силы изучению и преподаванию политэкономии; в 1925 г. он был утвержден в звании доцента, а с 1930 по 1931 г. руководил кафедрой советского права в должности профессора. Не совсем понятно, почему он долго не вступал в партию (брат Николай Алексеевич вступил в РКП(б) в 1919 г.), особенно с учетом его вовлеченности в общественную работу, но в апреле 1927 г. Александр Алексеевич становится членом ВКП(б). А. А. Вознесенский одновременно преподавал во многих ленинградских вузах: был доцентом политэкономии в ЛГУ, в Академии художеств (1923–1924 гг.), преподавал политэкономию в Коммунистическом политико-просветительском Институте имени Н. К. Крупской (с 1925 по 1931 г., профессор политэкономии); состоял доцентом политэкономии и заведующим сектором социально-экономических наук в Восточном институте (с 1924 по 1929 г.; руководил всем социально-экономическим циклом); преподавателем политэкономии в Военно-морской академии (с 1925 г., в должности начальника кафедры политэкономии), в Ленинградском ИКП (с 1930 г., в должности заведующего кафедрой), с 1933 г. – профессор политэкономии ЛИФЛИ. 23 октября 1935 г. президиум Комакадемии при ЦИК СССР присвоил ему ученую степень кандидата экономических наук без защиты диссертации[1272], а в 1937 г. ВАК утвердил его в звании профессора. А. А. Вознесенский приложил много сил для совершенствования политэкономии как научной дисциплины, участвовал в создании учебных пособий, «осуществлял большую пропагандистско-лекционную работу по внедрению в широкие круги советского народа марксистско-ленинской экономической теории, коммунистического мировоззрения, непоколебимой убежденности, страстной веры в дело строительства социализма и коммунизма в нашей стране»[1273].

Талант А. А. Вознесенского как пропагандиста и лектора принес ему популярность в сфере образования, а всё укрепляющееся положение его младшего брата Николая в руководстве Ленинграда, а затем и страны послужило одной из причин его выдающегося административного роста. В 1939 г. Вознесенский основал и возглавил в рамках исторического факультета ЛГУ первое в стране отделение политэкономии, которое в следующем году было преобразовано в самостоятельный факультет Ленинградского университета. 22 ноября 1940 г. Наркомпрос РСФСР утвердил А. А. Вознесенского деканом экономического факультета ЛГУ[1274] с сохранением должности профессора кафедры политэкономии (даже впоследствии, став ректором, он не оставил работы на этой кафедре).

С началом Великой Отечественной войны статус А. А. Вознесенского кардинально изменился – он был назначен ректором Ленинградского университета[1275] и вошел в состав бюро Василеостровского райкома ВКП(б).

Его предшественник, П. В. Золотухин[1276], возглавлявший ЛГУ с октября 1939 г. в звании директора, еще 14 июня 1941 г. решением бюро Ленинградского обкома ВКП(б), заседавшим под председательством А. А. Жданова, был утвержден редактором «Ленинградской правды»[1277].

Личность нового ректора не была характерной для того времени. «Персона брата»[1278], пребывавшего в высшем руководстве страны, давала ему ту независимость, которой были напрочь лишены остальные его коллеги, даже более высокого ранга. Амбиции же А. А. Вознесенского, сильно превосходившие по своим масштабам ректорское кресло, также способствовали его карьерному росту. Ректорство Вознесенского, даже с учетом тяжелейшей экономической и политической обстановки 1940-х гг., стало временем подлинного расцвета Ленинградского университета[1279].

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука