Читаем Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1 полностью

Также на заседании выступила и профессор-коммунист О. К. Васильева-Шведе[1409]:

«Я думаю, что у нас работа на факультете в связи с появлением статьи в газете не развалилась, но положение напряженное. У нас 125 коммунистов и только 5–6 из них занимаются научной работой. А этот факт говорит о том, что у нас трудно проводить работу. А Алексеев, хотя он и не коммунист, но всегда проводит работу так, как подобает коммунисту, ни одного вопроса не разрешил без согласования с парторганизацией. Я считаю, что если создалось такое настроение, то этому виной и то, что мы слишком резко выступали.

На кафедре русской литературы 11 профессоров и преподавателей, но все они у нас одной ногой, так как работают по совместительству. Значит, нам особенно трудно решать вопросы. Понятно, что положение создалось напряженное и люди, которые хотят нам худого, всячески сманивают Алексеева. А ведь он тоже человек! И этим нужно объяснить его подачу заявления. Правда, ему отказали. Но нам Алексеева надо к работе привлекать, а не отталкивать, как мы поступили. Алексеев болеет за факультет, он очень много сделал за это время. Когда я с ним беседовала, то просто заявила, что его поведение и еще части товарищей – это просто саботаж. И люди пользуются тем положением, что с кадрами очень трудно. Я согласна со статьей, но считаю, что слишком резко выступили и это создало определенные трудности на факультете»[1410].

Самой неблагонадежной фигурой по-прежнему оставался Б. М. Эйхенбаум. Горком ВКП(б), раньше спокойно относившийся к его лекционной деятельности, выражал профессору недоверие. Об этом свидетельствует факт, отмеченный 6 октября 1946 г. в дневнике профессора:

«Вчера Гуковский говорил мне, что у него был Г. М. Кацеленбоген из лектория горкома и просил его прочитать в цикле лирики о Жуковском и о Лермонтове. Гуковский удивился, почему же о Лермонтове не я; Г. М. сказал, что я отказался – соврал. Хороши!»[1411]

«Мероприятия» по поводу постановления ЦК ВКП(б) продолжались. 30 сентября «Последние известия» Ленинградского радио сообщили:

«Большой зал Ленинградского Дома Искусств сегодня переполнен. Здесь проходит общегородское собрание работников театра, писателей, драматургов и критиков.

С докладом о постановлении ЦК ВКП(б) “О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению” выступил секретарь горкома ВКП(б) товарищ Капустин»[1412].

Не без участия Я. Ф. Капустина прошло и двухдневное общее собрание ленинградских писателей, состоявшееся 9–10 октября 1946 г. и посвященное перевыборам правления Ленинградского отделения ССП.

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука