Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2

На суде А. А. Вознесенский не признал за собой никакой вины, кроме той, что, «будучи ректором Ленинградского университета, санкционировал прием на профессорско-преподавательскую работу нескольких лиц без специальной проверки», и той, что «поддерживал связь со своей бывшей женой»[1229], матерью его двоих сыновей.

Произнося свое последнее слово, Вознесенский сказал:

«Никаких группировок я не поддерживал и к ним не примыкал. Вреда партии умышленно я никогда не приносил. Я 32 года честно и искренне служил коммунистической партии. В течение 25 лет я беспрерывно вел пропагандистскую работу. Я прочел более пяти тысяч лекций для студентов. Более тысячи для рабочих и служащих. Я все время вел большую воспитательно-политическую работу… Прошу все это учесть при вынесении приговора»[1230].

Но приговор был вынесен заранее. 24 октября 1950 г. министр госбезопасности СССР В. С. Абакумов передал Сталину список из 38 «ленинградцев», сопроводив его письмом, где говорилось:

«МГБ СССР считает необходимым осудить Военной коллегией Верховного Суда СССР в обычном порядке, без участия сторон, в Лефортовской тюрьме, с рассмотрением дел на каждого обвиняемого в отдельности:

Первое. Обвиняемых, перечисленных в прилагаемом списке с 1 по 19 номер включительно ‹…› – к смертной казни – расстрелу, без права обжалования, помилования и с приведением приговора суда в исполнение немедленно…»[1231]

Среди этих девятнадцати были и А. А. Вознесенский, и его сестра. Сталин не высказал никаких сомнений по поводу приговора; его секретарь А. Н. Поскребышев начертал на документе: «т. Сталин не возражает»[1232].

Приговор был объявлен и приведен в исполнение. «К месту казни его, истерзанного с особой жестокостью, несли на руках»[1233]. Исполнители составили следующий акт:

«Мы, нижеподписавшиеся, удостоверяем, что приговоры Военной коллеги Верхсуда СССР от 27 октября 1950 г. в отношении осужденных к ВМН – расстрелу – Вознесенского Александра Алексеевича 1898 года рождения и Вознесенской Марии Алексеевны 1901 года рожд[ения] приведены в исполнение 28 октября 1950 года в 2 часа 00 мин.»[1234]

Тела всех расстрелянных были кремированы в Донском крематории, прах был сброшен здесь же – в яму на территории Донского кладбища.

Все родственники Вознесенских также были арестованы и сосланы; первая жена А. А. Вознесенского – А. В. Судакова, разошедшаяся с ним за 20 лет до того, – была осуждена на 10 лет лагерей, вторая жена – К. П. Мироненко – отправлена на поселение в Красноярский край. Туда же была отправлена почти 90‐летняя мать Вознесенских; из четверых ее детей трое были расстреляны по «ленинградскому делу», а четвертая – младшая дочь Валентина Алексеевна, кандидат экономических наук, заведующая кафедрой политэкономии в ЛГПИ имени А. И. Герцена, – была арестована 20 октября 1950 г., приговорена к 10 годам ссылки и была выслана вместе с матерью на поселение в Туруханский район Красноярского края[1235].

Гражданская жена А. А. Вознесенского – доцент исторического факультета ЛГУ Е. М. Косачевская – в декабре 1949 г. была исключена из рядов ВКП(б) «за потерю политической бдительности, выразившуюся в неразоблачении врага народа Вознесенского, за нежелание вскрыть и оценить его вредительскую деятельность», а затем арестована и осуждена[1236]. Сыновья А. А. Вознесенского, которые с 1949 г. жили в его квартире, оставались еще некоторое время на свободе[1237]; арестованы они были тогда, когда судьба их отца была окончательно решена: в ночь с 20 октября 1950 г. был арестован старший, Лев Александрович, а ровно через сутки – 19-летний Эрнест Александрович. Приговором ОСО при МГБ СССР оба получили по восемь лет лагерей по 58-й статье УК. Наказание они отбывали в разных лагерях, освобождены и реабилитированы были в 1954 г.