Идеология и филология. Т. 3. Дело Константина Азадовского. Документальное исследование

Ваше приглашение принять участие в вечере, «посвященном уголовному делу ленинградского писателя Константина Азадовского», надо сказать, меня несколько удивило и даже озадачило.

Что это? Попытка провести общественное разбирательство уголовного дела Азадовского, ревизовать решения самого недавнего времени судебных и прокурорских органов по этому вопросу? Кстати, решения в пользу Азадовского.

При всем уважении к Правлению ленинградской писательской организации, при всех симпатиях к Юрию Щекочихину как автору многочисленных публикаций на правовую тему, я не нахожу возможным принять участие в такого рода вечере.

Что касается отношения ленинградского Управления КГБ к делу Азадовского, то оно изложено в письменном ответе ему. Некоторые положения нашего письма, а также ответов КГБ СССР использованы в статье Щекочихина «Дело образца восьмидесятых».

Мне хотелось бы закончить свой ответ на Ваше приглашение выражением готовности встретиться с ленинградскими писателями для обсуждения любых вопросов, не исключая встречи и на вечерах из цикла «Писатель и новейшая история». Если такая заинтересованность будет проявлена, то дайте, пожалуйста, знать об этом заблаговременно.

Известие об этом вечере дошло даже до Парижа, и 20 октября 1989 года газета «Русская мысль» поместила отклик Сергея Дедюлина, сообщившего, в частности, о том, что К. Азадовский «прочел главу “Пять граммов анаши” из автобиографической книги, которую он сейчас заканчивает». Информация была не вполне точной: Азадовский читал на том вечере не «главу», а всего лишь небольшой фрагмент из задуманной книги, которая так и осталась замыслом. Истратив годы на писание жалоб и заявлений, Константин Маркович отказался от своего намерения и предпочел заниматься историей русской литературы и сравнительным литературоведением…

Сюжет о деле Азадовского появился также и в одной из самых читаемых в тот момент советских газет – еженедельнике «Совершенно секретно», издаваемом под редакцией Юлиана Семенова. В номере за декабрь 1989 года сюжету было посвящено три (!) газетных полосы с анонсом на первой – «Эхо одного процесса. Беседа нашего корреспондента с ленинградским ученым Константином Азадовским». Очерк был подготовлен ленинградским историком В.Е. Кельнером, но идея публикации обсуждалась с редактором издания Юлианом Семеновым. Он лично беседовал с Азадовским и после его реплики о том, что «Литературная газета» потратила год на согласование, ответил, что будет «утрясать» публикацию с руководством ленинградского управления КГБ, конкретно же – с заместителем начальника В.Н. Блеером, которого «знает хорошо и давно». Так что «все беспокойства», сказал писатель, излишни. Автор романов о советских чекистах, не говоря уже о многосерийных фильмах «Семнадцать мгновений весны» и «ТАСС уполномочен заявить…», безусловно, не преувеличивал: его связи с руководителями тогдашнего КГБ хорошо известны.

Лед тронулся

Не стоит думать, что Азадовский воспринял решение о признании его невиновным со скепсисом. Конечно, если бы суд занял позицию близкую к стороне защиты, он был бы удовлетворен в большей степени; с другой стороны, Константин Маркович с самого начала отдавал себе отчет в том, с кем он вступил в противоборство, и на скорую и безусловную победу не надеялся. Он рассчитывал прежде всего на гласный процесс, а оправдание, в случае если оно состоится, рассматривал лишь как шаг к тому, чтобы расколоть еще один, более твердый орешек – дело Светланы.