Идеология русской государственности. Континент Россия

Уж не верный ли «путинец» Фёдор Михайлович? Уж не Украину ли (и Польшу) обсуждает он на федеральных телеканалах в 2019 году? Или это апокриф, подделка? Нет. Не подделка. Достоверность текста сомнений не вызывает.

II.2.5. Закрепощение-раскрепощение народа и аристократии в государстве Петра и идеология цареубийства

Экономической основой долгого государства Петра I оставалась обработка земли крестьянством или уплата ими оброка. Это был источник существования самого крестьянства, помещиков, налоговой базы. Такое положение сохранялось, несмотря на рост промышленного производства, вплоть до конца существования второго русского государства. Первая мировая война поставила вопрос индустриализации как вопрос жизни и смерти империи, то есть так, что он должен был быть решён любым правительством вне зависимости от его социальной политики и идеологии. Но государственная программа Петра, продолженная Гольштейн-Готторп-Романовыми на российском троне в XIX веке, предусматривала только модернизацию элит. Политически этот процесс превратился в замкнутый круг. Без вовлечения всего населения в модернизационные процессы уложиться в масштабы и темпы индустриализации, требуемые мировой войной, было невозможно. Но отчуждённое от народа государство вовлечь его в исторический процесс такой сложности и глубины не могло. Каким образом оно зашло в этот тупик?

Долгое государство Петра в XVIII столетии, то есть целый век после своего основания, усиливало и закрепляло имущественную и личную (как юридическую, так и фактическую) зависимость крестьянства – народа – от правящего класса. Курс удалось развернуть на обратный лишь в середине XIX века, но добиться политического эффекта освобождения, который привёл бы к росту народной поддержки государства, не удалось. Правильнее будет сказать, что такая политическая цель и не ставилась. Опирается ли петровское долгое государство по-прежнему на помещиков? Если да, то крестьянская реформа должна была бы стремиться к укреплению помещичьей власти через освобождение крестьян от помещичьего произвола и насилия. Такие политические мотивы двигали государями, которые были основной политической силой реформы, но эти мотивы не были концептуально оформлены. Тем более отсутствовала политическая концепция реформы, обязательная для помещиков. Они остались в большинстве своём пассивными противниками крестьянской свободы. Идеология реформы обошла её политический смысл – политические цели и не могли быть сформулированы.

Государи ощущали необходимость укрепить народную идеологию самодержавия (народного доверия непосредственно государю), но не смогли отказаться от утопии помещичьего класса, от «опоры» на него. Поэтому суть реформы свелась к снижению давления на личность крестьянина (что не могло не иметь политических последствий) и к изменению механизма эксплуатации его труда с использованием товарно-денежных отношений и юридической формы обязательств.

Политическая неопределённость, неосознанность крестьянской реформы привели к идеологическому перекосу в её проведении, к замещению политических установок морально-этическими и экономическими, которые, имея самостоятельное значение, политическую функцию выполнить не могли. В результате не только сам процесс преобразований шёл с постоянными задержками и отступлениями назад, но его общественная рефлексия и обсуждение оказались отданными на откуп диссидентам и революционерам. При всей поверхностности их представлений, основанной на формальном сравнении российских порядков с западноевропейскими, государственные деятели, включая и государей, не могли ответить им по существу, поскольку не выставили своей политической позиции. Ведь помещики – «это наше всё». А с такой утопией никакая цензура не поможет.