Идеология русской государственности. Континент Россия

Эту идею подхватят террористы нечаевского извода. Александр II Освободитель падёт от их рук. Александр III, чьё правление было в высшей степени «славянофильским», серьёзно пострадает, его здоровье будет непоправимо подорвано, а кончина – трагически приближена. Николая II сначала «убьют» методами «чёрного пиара», обратив против него фактор Распутина, в полной мере народного типажа, присутствия которого рядом с собой (по причине нездоровья наследника) царь менее всего опасался.

Террористическая технология «анти-Государь» будет работать и в рамках большевистской властной монополии – Сталина унизят развенчанием его «культа личности», представят как «кровавого маньяка и параноика», он удостоится посмертной идеологической судьбы Ивана IV Грозного. Будут, как могут, высмеивать Брежнева – победителя в гонке вооружений, добившегося политики разрядки от Запада, хозяйственного стратега, чьими достижениями мы кормимся и теперь, в период мирового экономического кризиса.

Сегодня мечта антигосударственной группировки и её клиентелы – убить Путина. Лучше физически. Или хотя бы морально и политически. Свергнуть царя. Такова единственная политическая цель так называемых протестов. Государя в России в этой политической логике быть не должно вообще – на вершине государственной власти должны мельтешить бесцветные своекорыстные личности, прикрывающие махинации элиты от народа.

Реализацию этой концепции демократии мы наблюдаем сегодня – в дни героической обороны Донбасса – на Украине.

Как мы уже отмечали выше, обращение государственной идеологии в правление Николая I к «самодержавию, православию, народности» было первым проявлением кризиса долгого государства Петра Великого. Номинировался дефицит, то, чего не хватает. Желаемое выдавалось за действительное. Святость самодержавия была осквернена декабристским предательством. Православие съёжилось до меньшинства, исповедовавшегося официальной церкви, большинство же явно или тайно ушло в Раскол. Народность государства обеспечивалась только государем (в большей степени – преданным государю народом) и всячески разрушалась правящим элитным единством (включающим помещиков, дворян, чиновников), принципиально ненародным элементом государства. Такая переэксплуатация роли государя не могла не кончиться однажды его свержением – в ходе невиданной ранее в мировой истории войны, когда народ «в полном составе» был вооружён и выведен на поля сражений. Элита февраля 1917 года завершила начатое на Сенатской площади в декабре 1825-го.

Уваровская формула ПСН напоминает о поговорке: сколько ни говори «халва», во рту сладко не станет. Никакой программы установления самостоятельной положительной политической связи государства и народа не возникло.

Программа возвращения элиты к служению – например, за счёт возможной роли в денежном хозяйстве, экономике – не была выдвинута. Насущной потребностью страны уже была индустриализация. По факту в предпринимательское сословие у нас пошли крестьяне и приказчики (из крестьян же), но отнюдь не помещики. Последние – в некоторой своей части – сели на земельную ренту, продавая зерно на внешнем рынке. Но это вовсе не означало, что производство зерна перешло на индустриальную основу. Экспортных рантье вполне устраивал традиционный крестьянский аграрный уклад. Непримиримый конфликт экспортных рантье (и солидарных финансистов, ввозивших иностранный капитал для эксплуатации природных богатств России) с потомками крестьян и приказчиков, выбившихся в капитаны внутренней промышленности, произошёл при начале правления Николая II из-за таможенного тарифа и соответствующего влияния на правительство. Он стал политической бомбой, заложенной под русский трон. Внутренний рынок – через эффективно нанятую внутренним русским бизнесом русскую интеллигенцию – заговорил «голосом народа» (хотя выражал прежде всего интересы самого внутреннего бизнеса).

Всё вышеперечисленное осознавалось властью как проблема, и её даже пытались решать. Первой такой попыткой были реформы Александра I при идеологическом участии М. Сперанского. А затем и Великие реформы Александра II Освободителя.