Иди и жди морозов

Венда пришла поздним вечером, сразу от Ларса, у которого шестимесячная дочь Малина тяжело заболела и металась в колыбельке, пылая от горячки. Знахарка сбила температуру цветами липы и пижмы и обложила ее компрессами с холодной водой. Малышка не хотела пить, поэтому она добавила сок малины и мед, которые усиливали снадобье. И, наконец, по просьбе Ларса разрубила тень ребенка железным топором, уговаривая ее забрать болезнь девочки. Она не была уверена, что поможет, но сейчас это было все, что она могла сделать. Оставалось только ждать.

Поэтому, когда она сидела за столом в избе Олестко, то мыслями была еще в доме Ларса. Усталость усугубляла беспокойство и бессилие, наполняющие ее сердце. Дети умирали так легко, а она была такой неопытной.

Сначала ей с трудом удавалось бороться с усталостью, но потом до ее ушей долетел разговор женщин. Она прислушалась. Они как раз говорили про болезни детей, и каждую минуту кто-нибудь из них кидал уважительный, а порой и восхищенный взгляд на Венду.

Приближалась середина ночи, когда кто-то постучал в двери. Женщины обменялись взглядами, а мать Насты пошла открывать. Нервный стук в двери ночью не предвещает ничего хорошего.

– У вас Венда? – донесся до них приглушенный мужской голос.

– Да, сейчас позову, – ответила женщина.

Но звать не пришлось, так как девушка уже подошла к дверям.

За порогом, в мерцающем свете факела, ждал бледный и уставший мужчина. Она узнала Свавера, рыбака, отца Лани. Знахарка поняла, что он пришел из-за ребенка.

– Венда, – мужчина с отчаянием уставился на нее. – Помоги. Лань весь вечер таращится в одну точку и дрожит, как от лихорадки, бледная, словно полотно. Ничего не говорит, не отвечает. Помоги!

Знахарка кивнула, вернулась за своей шалью и котомкой с травами.

– Возьми, – Наста подала ей вещи. Они обменялись понимающими взглядами. – Иди, иди, – поощрила ее молодая женщина. – Мы угостим рожаниц. Иди, я все понимаю. Ребенок важнее.

Девушка снова с благодарностью кивнула. Она и так не была душой компании. Венда завязала толстый зеленый платок, а забирая сумку у Насты, сжала ей руку.

– Я уверена, что рожаницы предскажут твоему малышу долгую и благополучную жизнь, – улыбнулась Венда.

– И мы будем благодарны им за это, – ответила женщина, провожая Венду за двери. – И тебе тоже…

Как только двери закрылись, они бегом направились к центру деревни, в избу возле колодца. Факелы вокруг деревни уже превратились в одинокие догорающие огоньки, и темнота неуклонно приближалась.

По дороге Свавер выдавал хаотический поток слов, а Венда старалась собрать их во что-то вразумительное. В этот день мужчина занимался лодкой и его долго не было. Когда он вернулся, застал дома дочь, сидевшую под насестом для кур, с серым лицом, взволнованную, уставившуюся в одну точку, с несколькими яйцами в фартуке. Вокруг еще летали клочья меха и черное перо разорванной несушки.

Все стало понятно, и когда они добрались до скромной однокомнатной избы, Венда знала уже, что должна делать.

Возле Лани находилась Весса, обеспокоенная черноволосая женщина. Венда быстро поздоровалась, кидая платок на сундук возле дверей. Зайа, муж Вессы, был разорван медведем три года назад, когда зимой во время рубки дров неосторожно разбудил животное. Это было приблизительно в то же самое время, когда ее сестра, и жена Свавера, умерла из-за тяжелых родов, благодаря чему появилась Лань. С тех пор Весса и Свавер держались вместе, помогая друг другу и утешая. Люди сплетничали, но Венда не видела в их поведении ничего плохого. Даже если сплетни и были правдивыми.

– Нужно нагреть воды, – сказала она, и Весса без слов начала суетиться возле очага. – Свавер, дайте мне лисью шерсть.

Мужчина кивнул и поспешил в угол комнаты.

– И перья! – крикнула она. – Перья той разорванной курицы!

Свавер быстро собрал то, что она просила.

– Привет, Лань, – она присела рядом с девочкой и погладила ее по руке. Маленькие ручки были холодны как лед. – Хм, вижу, он тебя укусил, – буркнула она, внимательно рассматривая следы мелких зубов на большом пальце. – Он встал у тебя на пути, покусал, поэтому ничего удивительного, что ты испугалась. Но уже все хорошо.

Свавер стоял рядом, держа в руке кучку рыжей шерсти и черного пера. Согласно инструкциям Венды была приготовлена теплая купель, куда знахарка насыпала белозор и лаванду. Малышку раздели до сорочки, из которой она уже несомненно выросла, и посадили в воду. Она позволила это сделать, хотя все время таращилась на укушенную руку.

Знахарка сунула ей в руки шерсть и перья, после чего, удерживая маленькие кулачки в своих ладонях, наклонилась к уху малышки и прошептала:

– Это причина твоего страха. Это твой страх. Сожги его. Сейчас. Ты почувствуешь его вонь, когда он будет уходить. Ты почувствуешь его вонь и перестанешь бояться.

Она отступила, забрав пушистый комок из рук Лани. Потом положила его в деревянную миску и подожгла. Зашипело, и едкий запах паленой шерсти заглушил приятный аромат лаванды.

Знахарка рукою направила дым в сторону девочки. Вонь была ужасной.