Иди и жди морозов

Молодая знахарка снова повернулась к огню, и на минуту воцарилась тишина, во время которой она ощущала спиной взгляды всех присутствующих.

– Ну хорошо, выйдите все. Хочу его осмотреть и поговорить с Настой, – произнесла Венда, энергично закатывая рукава и убирая волосы за спину. – Вы, бабушка, тоже.

Марозова спокойно кивнула головой, после чего Олестко и женщины без слов вышли из избы.

Дом, в котором родился ребенок, охраняли многочисленные амулеты. На пороге лежал железный серп, а в оконном проеме торчали иголки дикой розы. Над кроватью висел соломенный паук, улавливающий страшные сны, украшенный красными кисточками от сглаза. У головы матери, на всякий случай, лежал большой топор.

– Ох, Венда, – заплакала женщина. – Посмотри! – простонала она хриплым голосом, протягивая закутанного в полотно младенца.

– Привет, Наста, – знахарка тепло улыбнулась. – Бабка говорит, что это здоровый мальчик. – Она подошла ближе и заглянула в сверток. – Большой! – уверенно произнесла она, а молодая мать слегка улыбнулась.

– Что это? – спросила она, беспокойно глядя в глаза Венды. – Откуда они взялись?

Знахарка осторожно развернула ткань, чтобы рассмотреть ребенка. Младенец скривился, и вскоре после этого закричал что было сил, краснея от натуги, морщась и сжимая кулачки.

Мальчик был крупным, все еще синеватым после трудной дороги в мир. Он выглядел здоровым, полненьким. Только вот тело его разрезали уродливые пурпурные шрамы на животе, левом плече и с правой стороны шеи. Было похоже, словно что-то его разодрало на куски в животе матери, а потом все раны зажили вопреки законам природы, оставив ужасные отметины. Такие, какие знахарка видела через год после нападения у тех, кого разодрал волк или рысь.

Медленно и осторожно, без сопротивления со стороны ребенка, она пальцами обследовала шрамы, массируя их и ощущая маленькие косточки и связки.

– Он здоровый, – успокаивающе произнесла она. – Эти следы только на коже.

Венда подняла голову, и Наста замотала малыша в полотно, нежно с ним разговаривая и убаюкивая его.

– Бабка уже дала ему имя? – спросила знахарка, глядя на эту очаровательную картинку.

– Да, – ответила Наста между «тише» и «все будет хорошо, маленький». – Рысь. Мне бы хотелось что-то более нежное, но бабка не смогла произнести «Мишка». – Она взглянула на Венду над головой младенца.

– Надеюсь, – буркнула девушка, и они обменялись многозначительными взглядами.

Однако Наста в миг стала серьезной.

– Это из-за того, что в деревне нет хранителя? – спросила она. – Духи нападают на беззащитных.

Венда почувствовала себя глупо под ее взглядом, но что-то неприятное шевельнулось внутри.

– А когда жил хранитель, духи ни на кого не нападали? – кинула она довольно резко. – Люди так же тонули, у коров пропадало молоко, а женщины умирали при родах. Думаешь, что все ночные чудовища боялись хранителя только потому, что он выполнял такую функцию? Нет, они его совсем не боялись. Они не видели разницы, кроме той, что он для защиты кого угодно из долины сам подставлялся под их когти. Но самим своим существованием он их не отпугивал. Поверь, я знаю, что говорю, потому что видела, каким он возвращался после таких встреч.

Венда замолчала. Стало тихо. Наконец она вздохнула и добавила:

– Пойми, хранитель не мог помешать тому, что случилось, – она указала на малыша. – Единственное, что бы он сделал, это пришел сюда, как и я, и смешал бы тебя с грязью за то, что, будучи беременной, ты ела мясо, разорванное волками. Я права?

Женщина открыла рот от удивления.

– Ради Эллениале! – простонала она. – Все из-за этого? – Ее губы задрожали, и она начала плакать. – Я виновата? Нет… Умоляю… – Она подняла глаза на Венду. – Не говори Олестко! Он меня предупреждал, но я думала, что это глупые предрассудки, а зима была такой тяжелой, и мясо…

– Ладно, ладно, тише, – Венда смягчилась и неуклюже похлопала Насту по плечу. – Не плачь, а то Олестко сам все услышит. Посмотришь, он даже не увидит этих шрамов. Только те на шее, а остальные прикрой одеждой. Могло быть и хуже. Самое важное, что он здоров.

– На всю жизнь его изуродовала за один горячий обед, – всхлипывала Наста, но уже намного тише. – Олестко этого мне не простит.

– Перестань, – утешала ее Венда. – Не думай больше об этом. Малыш здоров. Здоров! Это только кожа!

– Но ты не расскажешь? – Наста умоляюще посмотрела на нее.

– Не расскажу. – Венда собралась уходить. – Но следующий раз слушай, когда старшие говорят. Видать, они знают.

– Спасибо, – донеслось до нее из-за спины, когда она переступила порог.

Венда закрыла за собой двери, и четыре пары глаз с ожиданием уставились на нее.

– Ну что? – спросил Олестко, быстро подходя к ней.

– Малыш здоров, шрамы только на коже.

– Но откуда они взялись? – Мама Насты тоже была здесь.

Венда потянула за шнурки на сумке, затягивая их.

– Так иногда бывает, – ответила она. – Деревня должна выбрать хранителя, как можно скорей.