Идол, защищайся! Культ образов и иконоборческое насилие в Средние века

В позднее Средневековье даже существовали статуи-автоматы, которые с помощью особых приспособлений могли кивать, открывать рот и двигать глазами. Один из самых известных примеров — считавшееся чудотворным распятие (Rood of Grace) из цистерцианского монастыря Боксли в Кенте. В 1538 г. оно было уничтожено в рамках реформационной борьбы с «идолами»[180]. Подвижные глаза также часто устраивались у фигур Христа, которые применяли в паралитургических действах пасхальной недели («Снятие с креста», «Положение во гроб», «Поклонение кресту»). Благодаря шарнирам их члены двигались, словно у куклы-марионетки, так что фигуру распятого можно было, сложив руки вдоль тела, уложить в «гроб». А у некоторых таких статуй из глаз текли «слезы» — вода из специального сосуда[181].

Многие культы, связанные с почитанием икон, статуй и фресок, начинались с того, что образ, как утверждали, временно «оживал». Он начинал двигаться или кровоточил, его черты лица изменялись — в нем активизировалась сила прообраза. Часто это проявлялось в положении глаз. В различных историях о чудесах образы Девы Марии открывали и закрывали глаза либо источали слезы, реагируя на непотребства, которые Царица Небесная оплакивала или не желала лицезреть. Так, в 1506 г. во Флоренции изображение Мадонны, написанное на фасаде церкви Сан-Микеле Бертельди, якобы прикрыло глаза, дабы не видеть расположенную напротив баню, куда приходили местные проститутки[182].

Взгляд сакральных персон мог восприниматься как инструмент божественного общения и контроля над индивидом. Жерар де Фраше (1205–1271), историограф ордена доминиканцев, писал, что у братьев-проповедников в кельях были образы Девы Марии и ее распятого сына. Во время молитвы или чтения они могли на них смотреть, а те милостиво смотрели на братьев[183]. Францисканский миссионер Бернардин Сиенский (1380–1444) наставлял женщин, что Мадонна со своих изображений следит за их поведением в спальнях. Монах-доминиканец и суровый моралист Джироламо Савонарола (1452–1498), осуждая экстравагантные наряды, в которых флорентийки приходили в церковь, утверждал, что образ Девы Марии не хочет видеть их столь пышно разодетыми[184].

Соответственно, чтобы избавиться от всевидящего присмотра высших сил или освободиться от чувства вины, которое пробуждал их (укоризненный) взор, верующие — в зависимости от ситуации и типа изображения — порой поворачивали образы лицом к стене или вовсе их «ослепляли». Взгляд — один из важнейших триггеров, позволяющих человеку воспринимать изображение как «живое», ощущать присутствие того, кто с него смотрит. Вот почему, чтобы образ «убить», обезвредить или лишить силы, его следовало «ослепить», обезличить, сделать неузнаваемым. Такого рода практики встречаются во множестве разных культур[185].

В Древнем Риме со времен Республики существовала традиция, которую позже назвали damnatio memoriae — «проклятием памяти». Для того чтобы уничтожить память о низложенном императоре, узурпаторе престола или изменнике, все следы его существования: упоминания в надписях и любые изображения — буквально стирали с лица земли. На скульптурных или рельефных портретах человека, который подлежал забвению, стесывали глаза, нос, уши, рот, чтобы сделать образ бесформенным и неузнаваемым. Точно так же порой увечили и тела казненных преступников или умерших повелителей, которым посмертно отрезали носы и уши, вырывали язык и выкалывали глаза[186]. Один из самых известных примеров такой обезличенной памяти — тондо с изображением императора Септимия Севера (193–211), его жены Домны и двух сыновей: Геты (211) и Каракаллы (211–217). После того как Каракалла убил Гету и единолично занял престол, почти все изображения его младшего брата были уничтожены. Здесь вместо лица Геты осталось большое пятно (рис. 59)[187].

Рис. 59. Тондо с изображением Септимия Севера, его жены и сыновей, ок. 200 г.

Berlin. Altes Museum. № 31329

Позже христиане применяли аналогичные методы в борьбе с языческими культами. Они видели в них поклонение мертвой материи или злым духам[188]. Повреждая или уничтожая статуи или рельефы, они атаковали сам принцип почитания образов, будь то изображения императоров или богов-олимпийцев. Как показывают археологические находки и письменные свидетельства, христианизация городских пространств Римской империи в IV–VI вв. сопровождалась массовым ослеплением и обезличиванием идолов. Кроме того, им посреди лба, поверх глаз или где-то на теле порой вырезали кресты (рис. 60). Так их христианизировали (словно крестили), обезвреживали или изгоняли изнутри демонов[189]. Ослепленные и изуродованные образы часто оставляли на месте. Помимо того что христиане не ставили перед собой цели полностью очистить города от языческих образов и нередко ценили их красоту, поврежденные статуи свидетельствовали о поражении старых культов и о торжестве новой веры[190].