Идолы театра. Долгое прощание

Глокализм является довольно манипулятивным сплавом диалогической философии, мультикультурализма, постмодерного плюрализма и еще одного проекта, который также можно считать идолом театра, до того влиятельной парадигмой он стал в неолиберальной версии, – либертарианства. В рамках структуры глобализма неолиберализм носит еще ряд синонимических названий: «альтерглобализм», «трансформизм», «реформаторство», «скептицизм» и так далее. Все они созвучны друг другу и восходят к третьей волне развития общества, к обществу информационного менеджеризма и креативных элит «на местах». Мы имеем просто игру словами: идолов рынка среди идолов театра, трагикомедию интерпретаций Одного и Того же. Кажущуюся альтернативу неотвратимому глобализму, меняющему маски. Аватара Вишну – это сам Вишну, воплощение божества имеет одну и ту же природу с божеством, как Дао и Де, как Атман и Брахман, как Вишну и Кришна. Либертарианская основа «нового регионализма» – так еще называют глокализм – это способ ослабить вертикальную структуру администрации национального государства при помощи анархических горизонтальных связей сообществ. Но является ли трансформизм подлинной трансформацией? Насколько радикален скепсис этой альтерглобалистической идеи, связанной с локальностями? Действительно, отдельные стихийные социокультурные институции, создаваемые в рамках глокализма, не связаны с протекционизмом государства и его директивной цензурой. Но свободны ли они вообще? Вопрос – риторический. Конечно же, нет. Они являются сервисными придатками глубинных транснациональных сил, которые используют локусы и регионы для раскола неугодных им государств. Корпорация Microsoft протежирует Международный Глокальный Форум. Эти локусы имеют одну природу с глобальным миром, одну с ним сущность.

Глобальный мир вовсе не озабочен альтруистической данью локусам, их конструктивным самостоятельным развитием. Он их просто использует как ресурсные зоны, ничего избыточного здесь быть не может, никакой особой добавочной стоимости в производстве местной продукции. Это – колонии. Глокализация выводит локусы из-под опеки государства, вовсе не заботясь о сепаратистских реваншах внутри них, и бросает напрямую в огромную геополитику глобального мира. Даже больше: сепаратизм тут имеет глобалистскую направленность и нацелен на разрушение неугодных государств. Планетарность функционирования локусов имеет целью превратить их в космические капсулы на орбите мирового рынка. В то же время глобальный мир чрезвычайно недоволен теми сепаратными движениями внутри регионов, которые не направлены на его обслуживание. Именно поэтому мир рукопожатных идолов признает Косово, но не признает Донбасс, признает Каталонию, но табуирует Чьяпас. Все зависит от того, насколько тот или иной взбунтовавшийся регион «угоден». Если это – «хорошая» локальность, сепаратное движение в ней объявляется «освободительным», направленным против «авторитарного» государства. Так, поддерживаются все сепаратные выступления против России. Если это – «плохая» локальность, сепаратное движение в ней провозглашается «террористическим». Критерии добра и зла, справедливости и несправедливости идолов не интересуют. Идолы театра опираются на идолов рынка и используют двойные коды и многоходовки в номинации вещей.

2.2. Пещеры и постмодерн: сочетание несочетаемого

Для постсоветского пространства проект глоболокализации был разработан как некий транснациональный миф об идеальном будущем для регионов распадающихся стран. Слабое историографическое освещение этого проекта мешало понять его глобалистскую сущность. Методологической базой вновь образованного культурализма стала постколониальная парадигма – посттруктуральная культурная антропология (от релятивизма школы Ф. Боаса до неолиберализма школы М. Грондоны)[52], представители которой делили бывшие республики на экономически выгодные зоны, исходя из интересов свободног рынка. Наверное, отдельно следует сказать, что постмодерная рыночная экономика является не только материальной, но и психической: она инкорпорирована в отчужденное от человека его же собственное бессознательное, образующее Символическое Реальное, или «машину желаний», – оцифрованную бездну наших фантазмов.