Идолы

Биби и Фортис ожидают нас возле входа. Я напрасно трачу время. Им не терпится уйти. Я вижу это по их лицам.

Во мне нарастает чувство беспомощности, и я могу потерять власть над собой.

Ничего. Совсем ничего.

Ее здесь нет.

А чего я хотела?

В разочаровании нащупываю свою нагрудную сумку. Снимаю ее и вываливаю содержимое перед собой на пол святилища.

Вот…

Нефритовые животные рассыпаются по каменному полу перед алтарем.

Будда катится, пока не оказывается возле ноги ближайшего и самого старого монаха.

Прими это, думаю я, мое подношение. Прими все это.

Потом я кланяюсь Богу Будде в последний раз — складываю вместе ладони в прощальном приветствии.

И тут тот самый монах — с бритой головой, очень худой — подбирает моего Будду и вдруг оказывается передо мной; он поднимает меня с колен, стремительно говоря что-то на языке, которого я не понимаю.

— Помедленнее, — прошу я.

Оборачиваюсь к Биби, и он спешит ко мне.

Он выслушивает древнего монаха, а потом шепчет мне:

— Он ждал тебя.

— Скажи ему, что это к нам обоим относится. Только именно я сидела тут на полу весь день.

— Терпение, малышка. Мои братья так же не спешат высказываться, как не спешат и судить.

Я отмахиваюсь:

— Ему известно, где она? Нефритовая девочка?

Биби говорит монаху что-то еще, быстро пощелкивая языком, подчеркивая низкие, почтительные тона своего голоса.

А потом поворачивается ко мне:

— Похоже, они уже некоторое время назад узнали, что ты идешь сюда. Они говорят, что ты должна поспешить. Говорят, ты очень задержалась.

— Она здесь? В храме?

Биби спрашивает, и монах что-то говорит в ответ, не меняя выражения лица.

— Не в этом храме. К северу отсюда.

Я смотрю на монаха и спрашиваю:

— Далеко ли к северу?

Тот кивает, как будто понял. А потом произносит три слова:

— Ват Дой Сутхеп.

— Что?

Биби кивает:

— Это храм. Вверх по реке Пин. Он говорит, что место, куда ты хочешь попасть, находится в горах к северу от Чиангмая. Оно называется Ват Дой Сутхеп. Храм Белого Слона.

— И это все? Она будет там?

Биби смотрит куда-то между нами, и его глаза внезапно расширяются.

— Довольно болтать. Думаю, нам лучше уйти.

Что-то изменилось… И не только его тон.

Теперь по толпе в храме пробегает некая дрожь, как будто холодный ветер вдруг закружил в этом тесном, набитом людьми здании.

Ветра нет… но что-то другое есть.

И в самом деле, монах быстро собирает фигурки, пока мы говорим, запихивает их в мою сумку и сует ее мне в руки.

— Что такое? Что случилось?

— Планы меняются. Похоже, не только мы решили сегодня выказать почтение… Там есть и другие, и они пришли не для того, чтобы дать пищу монахам.

И тут в глубине храма позади меня я вижу их. Больше десятка симпов в черных мундирах, которые только-только начали пробираться сквозь толпу. Они похожи на длинные темные пальцы, которые скользят по заполненному золотым светом святилищу.

— В храмы они обычно не заходят. Это воспринимается как святотатство. Должно быть, случилось нечто чрезвычайное.

— Или здесь находится кто-то очень важный, — говорит Фортис, хватая меня за руку. — Кто-то вроде тебя или меня. Бежим!

Он быстро окидывает взглядом помещение и спешит к боковой двери, что находится в резной деревянной панели. Мы выскакиваем наружу быстрее, чем я успеваю сделать еще один вдох.

К моменту возвращения домой все уже решено.

Мы отправимся на север, вверх по реке Пин, пока не найдем этот Ват Дой Сутхеп.

Это должно произойти. Это и есть мой ход.

Это мой путь — тот, что ведет к пятому из нас, Детей Икон, к ней, о которой я уже думаю как о своей младшей сестре.

В этом я уверена.