Идущий вопреки

В здоровой руке у Тени что-то блеснуло. Круглое и стеклянное. Оружие? Она сжала ладонь и блестящий шарик пропал. Тень замахнулась и как будто бы что-то бросило в лицо бегущему навстречу существу, но… ничего не произошло. «Что это было?» — успело спросить себя существо прежде чем настигло ненавистное мясо.

Тень сломана, разбита, почти убита… Но продолжала двигаться, не отвечая на удары. Она только уворачивалась и… ухмылялась.

Существо попало один раз. Потом второй. Третий… Кровь дурманила. Кровь была повсюду. Единственная рука у темной фигуры обвисла и больше не шевелилась. Разорванная грудь оголила плоть красных внутренностей. «Я побеждаю?» — уже судорожно задавало существо себе вопросы. Все удары уходили вскользь или поверхностно, оставляя незначительные, но многочисленные раны.

Тень слабела и двигалась медленнее. Но улыбаться не переставала до самого конца. Наоборот, казалось, что она вот-вот рассмеется неуклюжести своего врага.

Удар окровавленной ладонью прошелся по лицу Тени, срывая черный капюшон.

Лохмотья ткани разлетелись во все стороны, раскрывая личину улыбающегося личности.

Изуродованное лицо молодого альва из таверны смотрело равнодушным, но горящим синим пламенем глазом. Незаметный альвеныш, что кланялся Харну и убирал со стола наши объедки. По всему его лицу были огромные волдыри. Белесый пустой и мертвый глаз в глазнице истекал багровыми слезами. Кровь, омывала все это уродство. Разорванное только что длинное ухо висело на кусочке кожи. И губы. Улыбающиеся губы. Голубым пламенем глаз изучал душу существа, выражая… сострадание? Откуда-то в голове Тарека возникли образы понимания ранее неизвестного ему слова.

Страх!

Тень обессиленно завалилась на спину. Сейчас! Убей! Порви! Избавься!

Страх!

Ноги не могли сдвинуться с места. Они боялись подходить в окровавленному и умирающему куску мяса.

Окровавленный и разломанный увечьями альв пробудил у существа дремлющее инстинктивное чувство. Чувство ужаса. Если тварь подойдет ближе, то умрет. Навсегда.

СТРАХ!

Тарек не мог пошевелиться. Не мог даже убежать. Голубой оттенок чужого глаза запечатлелся в памяти и слепил сейчас взор ярче полуденного солнца. Усиленные кости отказались слушаться. Тень не двигалась на земле и давно уже перестала дышать, но ужас и непонимание происходящего никак не проходили.

Жгучая боль прошлась по иссохшей спине. Что-то ударило один раз, второй, третий… Спина Тарека была утыкана тяжелыми перьями ворона. Сердце же пробило насквозь необычным белым оперением.

Человек, клаахат и метаморф Тарек умирал и почему-то был рад этому. Страх уходил.

— Траш-Ма-а-Кхар… — последние непонятные слова слетели с тонких губ убийцы и насильника. Пустота.

* * *

Я сидел на гнилом стуле за стойкой таверны «Старый Дубок». Борак натирал деревянные чарки и улыбнулся мне. Огромный ожог на щеке и черная впадина вместо глаза его не беспокоили.

— Хорошо же ты себя покалечил, альв. Мог бы и убежать, — трактирщик ухмыльнулся мне. По краям губ потекла небольшая струйка крови. — Сдалась тебе эта Академия. Тьфу! — Борак сплюнул на пол. По гнилым половицам застучал пожелтевший зуб.

Крыса Огрызок подбежала на маленьких ножках к зубу, схватила лапкам и в миг проглотила нежданную добычу. В ее рваном животе показалась белесая косточка.

— Он бился как настоящий мужчина. Молодца, — обнаженная Шеня сидела рядом и заталкивала в кровавое отверстие ячневую кашу с кусочками мяса. Ее пухлое, но миловидное тело было все в царапинах и синяках. Многочисленные ссадины кровоточили. — У меня муж также бился с этим дерьмом. Сыночка защищал… Эх… не защитил только.

Кап… Кап… Кап…

— Я умер? — спросил я.

— В смысле ты умер, альв? Головушкой ударился что-ли? — вылупил на меня единственный глаз трактирщик.

— Ха-ха-ха. Не выспался поди наш работничек. Может тебе кашки добавить? — тело Шени передергивалось в такт звонкому смеху.

Кап… Кап… Кап… Кап…

— Обойдется. Харчи еще на него тратить. Вдруг гости придут, — в страхе потерять порцию каши, затараторил Борак. — Что ж так холодно то… Ты мне обещал дыры заделать? И?

— Да. Обещал… Ладно, пойду… — ответил я. Странные ощущения неправильности не покидали меня. Я отбросил эти мысли и улыбнулся хорошему дню.

Кап… Кап… Кап… Кап…

Я встал со стула и почувствовал резкую боль в спине. Обернулся.

Шеня стояла. Она воткнула мне между лопатками столовую вилку и оскалилась опухшим лицом.

Огрызок вцепился в дырявый сапог и пытался догрызаться до вкусной плоти. Не успел я хоть что-то сказать или сделать, как трактирщик схватил Шенину тарелку с горячей кашей и плеснул мне в лицо. Лицо обдало горячим, во рту почувствовался вкус ячневой каши и… какой-то копошащейся дряни. Я сплюнул. На полу извивались розовыми телами дождевые черви.

— Ты убил нас!!! — леденяще завизжали в один голос Борак и Шеня.

За окном таверны у старого дубка стояла длинноволосая красивая фигура Хеллора и улыбалась уродливому Хеллору в таверне.

Кап… Кап…. Кап…

Под стулом, на котором сидела Шеня, растекалась багровая лужа.

«— А-а-а-а-а!!!» — хотел я прокричать, но не смог. В глотке застрял шевелящийся комок.

* * *