Иерусалим. Биография

Племянник Саладина Таки аль-Дин был самым талантливым полководцем султана, но также и самым тщеславным и беспутным из всех принцев. Его пристрастия были столь извращенными, что ему приписывали выражение «это даже слаще, чем когда проститутка бьет тебя туфлей». Сатирик Вахрани иронически советовал принцу: «Если бы ты вышел в отставку, то мог бы окончательно забыть о покаянии и собрать коллекцию проституток из Мосула, танцовщиц из Алеппо и певичек из Ирака».

Приапические утехи Таки были столь непомерными, что он начал терять вес, энергию и, в конце концов, эрекцию. Принц обратился за советом к еврейскому врачу Маймониду. Своих единоверцев доктор призывал к умеренности в «еде, питье и соитии», но знатных пациентов лечил иным способом. Маймонид написал специально для племянника Саладина целый трактат, озаглавленный «О половом сношении». Сочинение тоже предписывало умеренность во всем, в том числе и в употреблении вина, рекомендовало отношения с женщинами не слишком старыми и не слишком юными, но также предлагало некоторые медицинские средства — специальную настойку из вина с алоэ и «чудодейственный секрет» средневековой виагры — массаж высокородного пениса за два часа до свидания с использованием масла, в котором были размешаны муравьи цвета шафрана. Доктор обещал, что эрекция будет сохраняться еще долго после соития.

Саладин любил Таки. Он назначил племянника наместником Египта, но впоследствии сильно разгневался на него, поскольку тот пытался завоевать себе собственное королевство в Северной Африке, отвлекая на это слишком много войск. Теперь этот неугомонный честолюбец вместе с другими членами семьи Саладина прибыл в Палестину, чтобы отпраздновать освобождение Иерусалима.

Город Саладина

Саладин наблюдал, как латинские христиане покидают Иерусалим навсегда; горожане должны были заплатить выкуп в десять динаров за каждого мужчину, пять — за женщину и один — за ребенка. Никто не мог выйти из городских ворот, не предъявив расписку об уплате выкупа, однако чиновники Саладина заработали целые состояния, за взятки разрешая христианам выскользнуть из города в мусульманском платье или спуская их в корзинах с городских стен. Сам Саладин был равнодушен к деньгам, и хотя он собрал 220 тысяч динаров выкупа, большая их часть была разбазарена впустую.

Однако тысячи горожан не смогли собрать денег на выкуп. И тогда мужчин обратили в рабов, а женщин — в пленниц гарема. Балиан заплатил 30 тысяч динаров, чтобы выкупить семь тысяч иерусалимских бедняков, а брат Саладина аль-Адиль ибн Айюб попросил, чтобы ему отдали тысячу этих несчастных, и отпустил их на волю. Сам Саладин отдал по 500 человек Балиану и патриарху Ираклию. Мусульмане были поражены, когда увидели, как последний, заплатив за себя десять динаров, покидает город с повозками, тяжело нагруженными золотом и коврами. «Сколько знатных жен было опозорено, сколько девочек, едва достигших брачного возраста, выдано замуж; сколько девственниц обесчещено и сколько гордых женщин предано поруганию! Сколько алых женских губ было покрыто поцелуями, сколько строптивиц укрощено! — пишет секретарь Саладина Имад ад-Дин с жутковатым ликованием. — Сколько благородных мужей взяли их себе в качестве наложниц, и как много высокородных дам было продано за гроши!»

Христиане, двумя колоннами уходившие из Иерусалима, оглянулись в последний раз и залились слезами, восклицая: «Он, звавшийся господином среди городов иных, стал рабом и прислугой!»

В пятницу 2 октября Саладин въехал в Иерусалим и приказал очистить от всяких следов неверных Храмовую гору, которую мусульмане называли Харам аш-Шариф. С Купола Скалы под вопли «Аллах Акбар!» был сброшен крест, его протащили по всему городу и разбили на куски. Изображения Иисуса были сорваны со стен, монастырь к северу от Купола разрушен, перегородки, делившие внутреннее пространство мечети аль-Акса на частные и парадные покои, были разобраны. Сестра Саладина прибыла из Дамаска с караваном верблюдов, навьюченных мехами с розовой водой. Султан и его племянник Таки лично окропили здания и дворы Харама. Саладин установил в аль-Аксе резной деревянный минбар Нур ад-Дина, привезенный им с собой из Алеппо. Там он и находился в течение семи следующих столетий.

Неверно было бы утверждать, что Саладин лишь разрушал или полностью перестраивал здания крестоносцев: по большей части он просто приспосабливал постройки для нужд мусульман и заново украшал их. При этом шли в дело великолепные сполии — декоративные детали, украшенные листьями аканфа капители и другие архитектурные элементы, снятые со зданий крестоносцев. Иными словами, Саладин широко использовал символы своих врагов, и поэтому не всегда легко отличить его постройки от сооружений эпохи крестоносцев.