Иерусалим. Биография

На встрече в Акабе Фейсал согласился поддержать притязания евреев в Палестине. Позднее, когда все трое снова встретились в Лондоне, он согласился, что Палестина могла бы принять «4–5 миллионов евреев без ущемления прав арабского крестьянства. Он тогда никак не мог подумать, что земли в Палестине может кому-то не хватить», и согласился на еврейское большинство в Палестине в составе Сирийского королевства — при условии, что корону получит он. Палестина была хорошим трофеем, и Фейсал готов был ради него на компромиссы.

Дипломатия Вейцмана поначалу приносила свои плоды. Он как-то пошутил, что «еврейское государство без университета — все равно что Монако без казино». 24 июля 1918 года Алленби отвез его на своем «роллс-ройсе» на гору Скопус. Там муфтий, англиканский епископ, два главных раввина и сам Вейцман заложили первые камни в основание Еврейского университета. Однако наблюдатели отметили, что муфтий участвовал в церемонии «скрепя сердце». В отдалении грохотала османская артиллерия, а гости, присутствовавшие на церемонии, спели сначала «Боже, храни короля!», а затем сионистский гимн «Надежда» («ха-Тиква»). «А под нами лежал Иерусалим, — вспоминал Вейцман, — сверкающий, как драгоценность».

Османы все еще ожесточенно сражались в Палестине; но и на европейском Западном фронте не видно было никаких признаков победы. В эти месяцы адъютант Сторрза время от времени докладывал начальнику, что его ожидает Бедуин. Сторрз заставал Лоуренса в своей библиотеке за чтением. А затем Бедуин-англичанин исчезал так же таинственно, как и появлялся. В мае того же года Сторрз познакомил Лоуренса с американским журналистом Лоуэллом Томасом, который сделал англичанину комплимент, сказав, что он похож «на одного из воскресших младших апостолов». Впоследствии именно Томас немало сделал для создания мифа о Лоуренсе Аравийском.

Только в сентябре 1918 года Алленби предпринял новое решительное наступление, разгромив турок и немцев в битве при Мегиддо. Тысячи германских и османских пленных были проведены по улицам Иерусалима. Второго октября Алленби разрешил Фейсалу — уже избранному, но еще не взошедшему на престол королю Сирии, — и полковнику Лоуренсу с его отрядами воинов шерифа освободить Дамаск. Но, как и подозревал Лоуренс, настоящие решения принимались уже далеко за пределами Ближнего Востока. Ллойд Джордж был решительно настроен сохранить за Британией Иерусалим. Позднее лорд Керзон сетовал: «Премьер-министр говорит об Иерусалиме почти с таким же энтузиазмом, как о своих родных холмах Средней Англии».

И в тот же момент, когда выдохшаяся Германия согласилась прекратить военное сопротивление, началось политическое лоббирование. Уже 11 ноября, в день подписания перемирия, Вейцман, заранее приглашенный в дом № 10 по Даунинг-стрит по другому поводу, застал Ллойд Джорджа «читающим псалмы почти со слезами на глазах». Лоуренс ходатайствовал перед лондонскими чиновниками о помощи арабам. Фейсал пытался убедить французов в Париже. Но когда англичане и французы начали дискуссию в Париже по вопросу раздела Ближнего Востока, Ллойд Джордж заявил, что Иерусалим завоевала Британия: «Другие же правительства лишь прислали по нескольку своих чернокожих полицейских — проследить, вероятно, чтобы мы не украли Гроб Господень!»

47. Победители и трофеи 1919–1920 гг.

Вудро Вильсон в Версале

Через несколько недель Ллойд Джордж и французский премьер Жорж Клемансо встретились в Лондоне и быстро все решили. В обмен на Сирию Клемансо был готов на очень большие уступки:

Клемансо: Скажите мне, чего вы хотите?
Ллойд Джордж: Я хочу Мосул.
Клемансо: Вы получите его. Что-нибудь еще?
Ллойд Джордж: Да, я хочу Иерусалим!
Клемансо: Вы получите его.

В январе 1919 года Вудро Вильсон — первый американский президент, выехавший за пределы Америки во время своего правления, — прибыл в Версаль, чтобы вместе с Ллойд Джорджем и Клемансо заключить мир с Германией. Прибыли в Версаль и главные герои Ближнего Востока — Фейсал с Лоуренсом, — стремившиеся помешать установить французский контроль над Сирией; приехал и Вейцман, надеявшийся сохранить присутствие британцев в Палестине и добиться международного признания Декларации Бальфура. Само присутствие Лоуренса в роли советника Фейсала — в британской униформе, но с арабской куфией на голове — вызывало сильнейшее раздражение у французов. Они попытались отстранить его от участия в конференции.