Иерусалим. Биография

Каждый акт насилия приводил в еще большую ярость экстремистов с обеих сторон. Жаботинский совершенно трезво осознавал, что арабский национализм столь же реален, как сионизм. Он был совершенно убежден, что будущее еврейское государство, которое, по его мнению, должно было располагаться на обоих берегах Иордана, неминуемо столкнется с яростным противостоянием арабов и защитить его можно будет только с помощью «железной стены». В середине 1920-х годов Жаботинский создал Союз сионистов-ревизионистов; молодежное отделение этой партии называлось «Бейтар», его члены носили полувоенную форму и проводили парады. Жаботинский мечтал создать новый тип еврейского колониста, активиста, который не зависел бы от «благовоспитанного» лоббиста Вейцмана. Жаботинский был непоколебимо убежден, что еврейское государство должно строиться на принципах абсолютного равенства двух народов без какого бы то ни было вытеснения арабов. Когда в 1922 году к власти в Италии пришел Бенито Муссолини, Жаботинский высмеял культ дуче: «Самое нелепое из всех слов — вождь. Только скоту нужны вожаки. У цивилизованных людей „вождей“ не существует». Тем не менее, либерал Вейцман называл самого Жаботинского «фашиствующим», а Бен-Гурион даже прозвал его «дуче».

Король Фейсал — надежда арабских националистов — совершенно не устраивал Францию, которая получила Сирию после раздела Османской империи и не желала ни с кем делиться властью. Французы легко разбили плохо вооруженную и плохо организованную армию Фейсала, и король, чтобы избежать дальнейшего кровопролития, отказался от власти и покинул страну. Так были окончательно разрушены планы Лоуренса. Конец Великой Сирии и иерусалимские мятежи способствовали формированию палестинской национальной идентичности[270].

24 апреля 1920 года на конференции в Сан-Ремо Ллойд Джордж подписал мандат на управление Палестиной, имевший в основе Декларацию Бальфура, и назначил первым верховным комиссаром Палестины Герберта Сэмюэла. 30 июня Сэмюэл прибыл в Иерусалим во всем великолепии: в белой униформе, тропическом шлеме с султаном и при шпаге. Встреча, устроенная комиссару, была не менее помпезной — ему салютовали 17 пушек. Сэмюэл был евреем и сионистом, но прежде всего он был прагматиком. Ллойд Джордж находил его «сдержанным и холодным», некий журналист уподобил его «бесстрастной устрице», а одному из чиновников казалось даже, что Сэмюэл «в мыслях постоянно находился в своем шкафу с бумагами».

Тем не менее во время официальной церемонии передачи полномочий Сэмюэл счел возможным сдержанно пошутить, приложив к пакету официальных бумаг расписку со следующим текстом: «Получена от генерал-майора сэра Луиса Дж. Болса Палестина, одна штука, комплектность полная, ошибок и недостач не замечено». Но ошибок предстояло еще очень много.

Мягкая тактичность Сэмюэла умиротворила Палестину после шока от событий Наби Муса. Верховный комиссар сделал своей резиденцией комплекс «Августа Виктория» на Масличной горе, выпустил из тюрьмы Жаботинского, извинился перед Амином Хусейни, временно ограничил еврейскую иммиграцию и постарался умиротворить арабов. Британские интересы были на тот момент уже не совсем те же, что в 1917 году. Керзон, теперь министр иностранных дел, негативно относился к безраздельной поддержке сионизма и пытался денонсировать некоторые из обещаний Бальфура. Да, у евреев должен быть свой «национальный очаг», но вовсе не государство в полном смысле слова — ни сейчас, ни когда-либо позже. Вейцман чувствовал себя преданным, но арабы даже такую позицию считали гибельной для себя. К 1921 году в Палестину прибыло 18,5 тыс. евреев. В последующие восемь лет Сэмюэл разрешил въезд еще 70 тыс. еврейских переселенцев.

А весной 1921–го в Иерусалим в сопровождении своего советника Лоуренса Аравийского прибыл босс Сэмюэла — Уинстон Черчилль, министр по делам колоний.

Черчилль создает современный ближний восток: решение Лоуренса о шерифах

«Мне очень понравился Уинстон, — признавался потом Лоуренс. — И я испытываю к нему большое уважение». Черчилль к этому времени построил яркую карьеру и пользовался прочной репутацией смелого авантюриста, никогда не забывающего о саморекламе и всегда в конце концов добивающегося успеха. Теперь 45-летний министр по делам колоний должен был ответить на один вопрос: каков приемлемый уровень кровопролития и военных расходов с точки зрения сохранения в составе империи новоприобретенных провинций — ведь Ирак и так уже был на грани кровавого антибританского мятежа. Черчилль созвал в Каире конференцию, чтобы передать ряд властных полномочий арабским правителям, сохранив при этом британское влияние. Лоуренс тут же предложил преподнести новое королевство Ирак Фейсалу.